– Хорошие секретари в наше время на вес золота, – вставил слово водитель, кое-что, видно, понявший. Психологи эти таксисты, поискать таких. И взял сторону Майи. Скорей всего, по причине возрастной близости. Тогда Майя обратила внимание, что у него интеллигентный вид, а новенькую «Волгу» он ведет мастерски, плавно лавируя в рычащем потоке тяжелых грузовиков с прицепами и без прицепов, самосвалов и автобусов.
Ничего от профессии не зависит. От себя зависит, чтобы человеком быть. Да разве мать поймет? У нее свои мерки. Пусть чужие дети будут кем угодно, ее устраивает. Она и Люську одобрит, и Викину Лану, и этого водителя. К своим же дочерям у нее особый счет, и с места ее не сдвинешь.
Никогда не будет между ними понимания. Подумав так, Майя сама испугалась: когда близкие люди перестают друг друга понимать, они становятся чужими. Потом жалеют.
Сейчас Майя чувствовала себя взрослей матери.
Сказала ей в затылок:
– Аркадий Валерьянович дал мне свой телефон.
– Ну и что?
– Советует в медицинский поступать.
– Час от часу не легче!
Майя молча уставилась в боковое стекло.
Вика убирала со стола посуду. Губы сжаты, взгляд вниз. Как после поминок получается.
Кончился наконец этот обед. Половина еды осталась на тарелках.
Не поднимая глаз, Вика сказала:
– Допустим, что он дал тебе свой телефон, – она продолжила разговор, минут пять как оборвавшийся подобно тонкой нити, которую зачем-то натянули. – И считает, что тебе надо стать медиком. И ты вознеслась в мечтах...
– Никуда я не вознеслась! – с отчаяньем воскликнула Майя.
И зудят, и зудят...
– ...Но вот не могу я взять в толк, с чего ему-то светлая эта идея взбрела в голову?
– Какая тебе разница? – огрызнулась Майя. – Решила я что-нибудь, что ли?
– Хорошо, когда в семье свой доктор есть, – высказала мнение бабушка.
– Разумеется! Не надо каждый раз вызывать из поликлиники измерять давление! – не удержалась от колкости мать, хотя в отношении бабушки себе их не позволяла.
Бабушка не обиделась:
– А как же? Вообще по разным пустякам в «неотложку» звонить?
У Майи растянулся в улыбке рот.
– Очень смешно, – сухо бросила мать.
Майя же просто-напросто вспомнила, как Серафима Ивановна однажды – какой-то обычный спор-разговор затеяли – объявила: «В каждой семье должен быть один доктор и один торговый работник. Тогда можно считать, что не пропадешь».
Майя опять увидела свою двенадцатую палату – в тот момент, когда навсегда ее покидала. Алевтину Васильевну в бигуди – не похожа на себя обычную, спокойную и ровную; чем-то растревожена, как ни скрывает. Никогда не узнаешь до конца человека, хоть пуд соли с ним съешь. Столько в нем спрятанного. Если даже с виду открыт на все четыре стороны... Тамару Георгиевну Майя на прощание поцеловала, а она дотронулась пальцами до ее волос, ласково потеребила, и это означало: спасибо за твои заботы и постарайся быть счастливой. А мое дело пропащее, сама видишь. Майя не удержалась от назидания: «Самое главное – не падать духом. Вы еще молодая! Одолеете эту болезнь!» До чего Майе самой хотелось в эти слова верить. Неужели врачи во всем мире не могут ничего придумать?!