в качестве образчика его отзывчивости:
Ты родилась на берегу
соленых водных масс
и первые свои «агу»
произнесла, смеясь.
Тебя нисколечко не злил
ни колыбели скрип,
ни дождик, что в окошко лил,
ни плеск прибрежных рыб.
Растил тебя отец-рыбак
(неверная, ушла жена), –
он виски пил, курил табак
ждал, не вернется ли она.
Не возвращалась. Он грустил,
ее по-прежнему любя,
но, главное, тебя растил.
Растил и вырастил тебя.
И вдвоем на утлой лодке
уходили вы на лов
палтуса, трески, селедки,
окушков и гребешков.
«Мы пред Господом в ответе,
если праздно сохнут сети», –
так говаривал отец,
Библии несчастный чтец.
Ведь море – тот же пруд,
и рыбы в нем не счесть.
Но требуется труд,
чтоб выловить и съесть.
А по воскресным дням
грех парус напрягать,
и ты спешила к нам,
ровесникам, - играть.
Неловкая сперва,
наш вызывала смех,
но сделалась резва,
ловчее стала всех.
Ты рано развилась
физически – ого!
Светлы алмазы глаз!
Ланиты – молоко!
Когда же подросла,
так вовсе превзошла
красивейших девах
в окрестных деревнях.
И парни за тобой
шли сумрачной толпой,
признания бубня.
Им предпочла меня.
Рыбачка, я же лорд!
Влюбилась на беду
в холодного, как лед,
как устрица во льду - - -
Вот какую элегию сочинил Оливер на смерть своей возлюбленной: трогательную и жалестную, хотя при первом прочтении это и не бросается в глаза.
Эх, но ведь он был почти безвестен и не мог рассчитывать на то, что читающая публика станет выискивать неброские красоты в тексте под ничего ей не говорящим именем.
Чтобы привлечь к себе внимание этой самой публики, Оливер придумал вот что: купил пачку синего картона in quarto, банку клея, кисточку, маленькую стеклянную воронку и фунт поваренной соли. Обмакивая кисточку в клей, переписал элегию. Аккуратненько через воронку присыпал солью каждую букву. Три листа картона убористо покрыл серебристыми значками. Таким же способом размножил свое произведение в количестве двадцати двух экземпляров – ровно столько лет исполнилось Бетси Джоулибоди в день ее гибели. К элегии приложил отбитое на «ремингтоне» руководство, как ее читать. «Заткните умывальную раковину пробкой, – говорилось в руководстве, – и напустите воды до краев. Погружайте страницу за страницей и читайте, не извлекая из воды. По мере растворения элегии вы наглядно убедитесь, сколь мало требуется, чтобы уничтожить произведение искусства, и, быть может, задумаетесь над бренностью человеческой жизни вообще. Ежели небезразличны вам судьбы отечественной словесности, ежели желаете пережить вместе с автором катарсис, обращайтесь по адресу такому-то и за дополнительную (вполне терпимую) плату станете обладателем текста элегии, отпечатанного уже привычным типографским способом».