Ровно сияли шеренги контрольных мониторов, пространство лаборатории наполняли непривычные, чуждые человеческому уху звуки, то был приглушенный бронестеклом шелест, равномерное повизгивание, ритмичное клацанье…
У Колвина все же перехватило дыхание, на секунду ему показалось, что эти существа, столь похожие на выходцев из самых кошмарных видений сервоинженеров, действительно наделены понятием «жизнь», – столь естественно и одновременно угрожающе выглядели их движения… Казалось, еще немного, и какой-нибудь механизм вдруг сорвется с толстой привязи компьютерных кабелей, проломит прозрачную защиту и ринется прямо на него, окруженный сверкающим облаком осколков бронестекла.
– Вы, надо полагать, мой новый начальник?
Вопрос застиг Антона Петровича врасплох. Вздрогнув и мысленно проклиная свои совершенно распоясавшиеся нервы, он обернулся.
Человек, которого он увидел, только что вошел через ту же дверь, что и Колвин, и теперь подслеповато щурился, попав под яркий свет ламп, освещавших стеклянные боксы направленными лучами. Его вытянутое лицо с длинным носом, узкие, сощуренные глаза и играющая на тонких губах улыбка делали его похожим на непомерно разросшуюся крысу. Спецкомбинезон серого, мышиного цвета только усиливал это сходство, доводя ощущения до состояния абсурда, когда хочется верить первому впечатлению, а не истинному положению вещей.
– Моя фамилия Колышев. – Он протянул Колвину длинную сухую ладонь с тонкими музыкальными пальцами. – Вадим Колышев.
– Очень приятно. Колвин Антон Петрович.
– Любуетесь?
– Пока не знаю. Получаю впечатления.
– Угу… Этого здесь хватает, – энергично кивнул Колышев. Он подошел к ближайшему боксу и вдруг любовно провел ладонью по толстому стеклу, как бы очерчивая контур заключенной за ним, бегущей в никуда сервомашины.
– Мое дитя, – не без гордости произнес он. – Любимое. Когда-то я занимался бионикой. Теперь вот воплощаю матушку-природу в несвойственных ей материалах.
Заявление насчет бионики не было голословным, только сейчас, после этих слов, Колвин внезапно понял, откуда в нем эта странная оторопь, что пробежала по телу крупными мурашками при беглом взгляде на бегущие силуэты… Они казались разительно похожими на уменьшенные в десятки раз, ожившие экспонаты музея палеонтологии… Миниатюрные хромированные скелеты некоторых особо типичных ящеров, с некоторыми доработками.
– Значит, вы автор этих машин? – не удержался он.
– Ну, не всех, конечно, – честно признался Вадим. – Вот это, например, американский образец, – он указал на бокс, что содержал в себе вяло бегущий на одном месте стилизованный и напрочь лишенный ребер скелет, отдаленно похожий на человеческий. – Почти абсолютная машина, – с нотками завистливого сожаления признал он, щелкнув пальцами по стеклу. – Обратите внимание, это единственный образец, который не имеет внешнего энергопитания.