— Эй, Варька, ты говори, да не заговаривайся! Орду какую-то выдумала! Аль сама оную видала, своими зенками? — подошедший Лука попытался остановить разгоряченную Фаддееву жену.
— Ты, Лука, на свою благоверную шуми, а здесь нечего. У меня для этого собственный муж в доме есть. А хочешь убедиться — ступай к лекарке. Там сейчас Корней с Аристархом мальчонку расспросить пробуют. Сам своими ушами услышишь, что я только что и видела и слышала прямо вот на этом самом месте. Я ведь у ворот была, когда Игнатов малец сюда влетел, да прям и грохнулся вместе с конем. Мужики его поднимать, а он как в бреду бормочет — мол, налетели, да всех побили да пожгли.
— Ну, и пойду. Но смотри, коль приврала по своему обыкновению, скажу, чтобы Фаддей тебя вожжами поучил!
— Ступай, ступай себе! Как бы тебя учить не пришлось, с женками вы все воевать мастера! — Варвара уперла руки в боки, явно не собираясь уступать Говоруну в перебранке.
— Тьфу, сатана мокрохвостая, — Лука, торопясь узнать подробности произошедшего, решил не тратить время в бесполезных словопрениях и направился к домику Настены.
— Бабы, — раздалось у него за спиной, — айда к церкви, просить отца Михаила помолиться об избавлении от лютой погибели.
Спустя несколько минут донельзя озабоченные Корней, Аристарх и Лука снова появились на площади.
— Давай, Лука, собирай всех кого можно, поспешим к Игнату на выручку.
— Осталось бы кого выручать, — тяжко вздохнул Аристарх. — Сережка говорит, что кроме отца в доме еще трое ратников было, да они должны были на крыльцо выскочить, чтобы от него внимание ворогов отвлечь. Как уж там дальше было он не видал, потому как через уже занявшуюся крышу выбирался, да огородами в лес. Хорошо, пара лошадей холопских на лесной полянке паслась, в отдельности от боевых коней. Иначе мы бы тут так и не прознали ничего.
— Корней Агеич, а сколько нападавших-то было? Варвара, вон, о целой орде на все село вопит, — Лука, отдав ратнику из своего десятка необходимые распоряжения, снова вернулся к разговору. — Как бы дело совсем худо не обернулось!
— Да, нет, — воевода досадливо покрутил головой. — Десяток, полтора нападавших было, не больше. Сережка сказывал, что и лошадей чужих не видал ни одной, да и скрывались нападавшие, на виду не стояли. Он говорит, что сверху хоть кого-то, но разглядел бы. А эти вражины дверь в избе бревнышком подперли, да крышу факелом запалили. Так сильный себя не ведет. Может, это холопы игнатовы взбунтовались?
— А стрелы тогда откуда? — Аристарх поднял вверх зажатую в левой руке бронебойную стрелу. — Да еще с такими наконечниками. У холопов их совсем не водится.