— Мне не хотелось брать на себя такую ответственность без вас, мистер Гэтсби…
— Моя фамилия Гетц…
— Да, конечно, мистер Гетц… Я подумал, может, вы захотите похоронить сына дома, на западе.
Он покачал головой.
— Нет. Джимми всегда тянуло на восток. Это ведь здесь он стал таким… А вы были другом моего мальчика, мистер… э — э-э?..
— Да, я был его ближайшим другом.
— У него было большое будущее, да вы и сами знаете. Он был еще очень молод, но у него было кое‑что вот здесь… — Он энергично постучал себя по лбу. Я кивнул.
— Поживи еще немного, он стал бы большим человеком. Вот таким, как Джеймс Хилл, к примеру. На таких, как он, и стоит наша держава…
— Да, конечно, — несколько принужденно ответил я. Он неловко потянул за край вышитого покрывала,
стащил его с кровати, улегся, с наслаждением вытянул ноги и заснул прямо на моих глазах.
Вечером позвонил какой‑то страшно перепуганный тип и, прежде чем назвать себя, долго выяснял, с кем он разговаривает.
— Это мистер Каррауэй, — сказал я.
— О — о-о! — с облегчением вскричал он. — А это Клипспрингер!
Я тоже облегченно вздохнул: по крайней мере, нашелся хоть еще кто‑то из друзей Гэтсби, кто бросит пригоршню земли в его могилу. Я решил обойтись без оповещений в газетах, чтобы избежать наплыва любителей острых ощущений, и сам позвонил по нескольким телефонным номерам. Однако мне практически не удалось связаться ни с кем.
— Похороны завтра, — сказал я. — Прощальная церемония назначена на три пополудни — в его доме. И не сочтите за труд — передайте всем, кого увидите…
— Да, да. Это уж как водится… — поспешно начал он, проглатывая слова. — Конечно, передам, но я, знаете ли, вряд ли кого‑нибудь увижу. Разве что как‑нибудь случайно…
Его уклончивый тон сразу же насторожил меня.
— Да вы сами‑то собираетесь быть?
— Я, знаете ли, позвонил, чтобы…
— Подождите, — перебил я. — Вы собираетесь быть или нет?
— Святое дело, непременно, но дело в том, что… Понимаете, я тут остановился у приятелей в Гриниче, и они как бы рассчитывают на меня завтра. Там намечается что‑то вроде пикника или вечеринки… Но я непременно постараюсь быть, приложу все старания, так сказать…
Я не сдержался и выдохнул нечто вроде «ах, ты…» Видимо, у мистера Клипспрингера был действительно стопроцентный слух, потому что он еще больше занервничал:
— Да, да… Я, знаете ли, позвонил, чтобы попросить вас об одной пустячной услуге: там осталась пара туфель… Думаю, вам не составит труда отправить их с лакеем. Понимаете, старые теннисные туфли, а вот ведь привык — прямо обезножел, знаете ли… будьте так любезны, отправьте по адресу: для передачи Б. Ф.