— Это верно, — согласился Найденов.
Поплевывая семечками, стороной прошел белоголовый партизан. Он то и дело щурился и, как показалось Сидорову, кого-то искал.
— Смотри, наверное, тебя ищет? — сказал он Найденову.
Найденов обернулся, поманил рукой товарища. Тот подошел, поздоровался, затем сказал:
— В село не поедем. Подводу я под раненых отдал. А сами за проводников будем. Поведем бригаду к нам.
— Подъем! — скомандовал подошедший лейтенант Куско.
Солдаты зашевелились, загремели оружием.
2
В Таганчанском лесу, как и говорил белоголовый партизан, было спокойно. Здесь впервые за все это время десантники по-настоящему отдохнули. Захарчук пять дней никого никуда не посылал. Солдаты отоспались, помылись в наскоро сооруженной бане-шалаше, подшили чистые подворотнички, завели знакомство с партизанами.
В отряде Колодченко было немало девушек-украинок. Жизнерадостные и веселые, они заботливо встретили усталых солдат Захарчука. В лесу теперь все чаще и чаще стали раздаваться оживленные голоса, и по вечерам можно было слышать, как девушки вместе с солдатами пели русские и украинские песни. Голоса у девушек были сильные, звонкие, петь с ними было одно удовольствие, и Кухтин, беззаветно любивший песни, чувствовал себя на седьмом небе. Особенно нравился ему голос краснощекой статной Насти. С ней он не прочь был познакомиться поближе, но Настя обычно держалась в стороне от парней и была, как казалось Кухтину, недоступной и строгой. Пела она очень редко. И все-таки они познакомились. В первый же вечер Кухтин рассказал ей, что он москвич, по профессии сварщик-верхолаз, живет вдвоем с матерью; готовился когда-то стать цирковым артистом, но упал с трапеции, сломал себе руку и с тех пор работает по сварочному делу. А от нее он узнал, что она местная жительница, бывшая колхозница, и что у нее тоже была своя мечта: она готовилась стать комбайнером, но наступила война, и она стала поваром партизанского отряда.
— Ну, а серьезной такой почему все время ходишь? — спросил ее Кухтин.
— На это есть причины, — коротко ответила Настя.
— Секрет, что ли?
— Нет. Просто вспоминать об этом тяжко… Я пойду! Завтра мне рано вставать.
— Ну прощай! — только и ответил Кухтин.
Кухтину уже начинало казаться, что Настя кого-то ждет.
3
Это было в начале войны. Надо уже было убирать хлеб, но не хватало рабочих рук. Большинство ушло на фронт. В поле работали одни женщины. Вместе с ними и Настя, ее старуха мать и замужняя сестра Ольга. Работали много — от зари до зари. Люди торопились. Фронт с каждым днем все приближался. В селе по утрам уже отчетливо была слышна канонада. Все делали вид, что не замечают этого, никто не хотел верить, что к ним в село может прийти враг. «Нет, его сюда не пустят! — успокаивала себя и Настя, с беспокойством посматривая в безоблачное небо, в котором все чаще и чаще стали появляться вражеские самолеты. — Его обязательно должны задержать».