— А вот и я.
Кухтин целует девичью руку, прижимается к ней щекой, потом, оглядевшись по сторонам, отстраняется и взволнованно говорит:
— Ты что это белым днем обнимаешься?
— А что особенного? — улыбается раскрасневшаяся Настя и вскидывает на него свои лучистые, большие, синие глаза.
— Заметят, смеяться будут.
— Ну и пусть!
— Нельзя. Я ведь теперь командир отделения, — с важностью произносит Кухтин.
Настя громко хохочет.
— Я правду говорю. Раз командир, то и держи себя солидно, чтоб никаких разговоров лишних не было, — продолжает Кухтин, и Настя раздумывает, шутит он или говорит все это всерьез.
Девушка с интересом рассматривает блестящие золотом лычки на погонах любимого.
— Ой! Тебя же поздравить надо, — снова улыбается она и протягивает Кухтину пухленькую белую руку. — Значит, уже сержант?
— Пока младший.
— Молодец, Митя! Я рада за тебя. А ты доволен?
— Да все бы ничего, если бы ответственности не прибавилось. Теперь ведь у меня десять человек. За каждого головой отвечаю, — все с той же важностью говорит Кухтин.
— Ничего, справишься. А в случае чего Алексей поможет.
— Некогда ему. Он ведь теперь тоже поднимай выше: со вчерашнего дня вместо погибшего лейтенанта взводом стал командовать.
— Ух ты! — удивилась Настя.
— А что? Не заслужил разве? Алешка — правильный человек. С ним в огонь и в воду не страшно. Если не веришь — спроси, тебе про это всяк скажет. И комбриг его тоже очень любит. Тут как-то при всех, как сына родного, обнял его, расцеловал и говорит: «За твою храбрость, товарищ Сидоров, и находчивость в бою присваиваю тебе звание старшего сержанта». Что и говорить, заслужил парень. И командир из него толковый выйдет. Ты, Настенька, смотри не забудь только: как увидишь Алексея, поздравь его.
— Ну как же! Конечно, поздравлю.
— А теперь иди. У нас сейчас общебатальонное построение — награды вручать будут.
— Правда?
— Ну вот еще, не верит. Смотри, вон и комиссар Рыбин уже пришел.
— Значит, и тебе тоже?.. — обрадовалась Настя.
— Должны. А там кто их знает. Ну иди, иди!
— Постой! А посмотреть нельзя, как вручать эти награды будут?
— Что ты, что ты! — испугался Кухтин. — Как увидят тебя, и скажут: вон, глядите, кухтинская уже здесь.
— Ну и не надо! — обиделась Настя и, чтобы не показать навернувшихся слез, торопливо зашагала в расположение своего отряда.
— Постой, Настенька, подожди! — спохватился Кухтин.
Но Настя уже скрылась между деревьями.
4
Следующий день был ясным и солнечным. И хотя осеннее солнце светило не так ярко, как это бывает в июне, пулеметчик Будрин вдруг решил загорать. Над ним стали было подшучивать, но он, не обращая на товарищей внимания, снял рубашку и, подставив солнцу спину, задремал на густо запорошенной багряной листвою опушке леса.