Но его не было.
Вентилятор гнал горячий воздух мимо лица Эми. Она подумала, что он может позвонить ей на фабрику. Или домой, сказав, что ошибся номером, если мать будет рядом. Но он так и не позвонил, и она сообразила, что он никак не мог этого сделать. Не было возможности скрыть такой звонок от матери. Он должен ждать, и она наберется терпения.
Но сколько еще ждать? Она все время воображала их встречу: волосы к тому времени отрастут, так что она снова будет похожа на саму себя, и он потреплет ее по волосам и скажет: «Ох, бедняжка моя, как же ты страдала».
Он поцелует ее, а она разденется и почувствует на своем соске поток тепла из его влажных губ. Стоя в нагретой конторе, она закрывала глаза и почти ощущала это тепло, снова растекающееся по всему телу, вспоминая тот особенный его взгляд, когда он наклонился над ней в машине.
Звонок прорезал тишину комнаты, и глаза Эми распахнулись. Она взглянула через плечо и сквозь стекло кабинета увидела Эйвери Кларка, склонившегося над столом, его волосы, зачесанные на лысину, чуть растрепались на макушке, и прядь свесилась с головы.
Он поднял голову и заметил ее. Какое-то время они сверлили взглядами друг друга, и Эйвери Кларк первым отвел глаза.
— Эге-гей, — сказала Толстуха Бев, усаживаясь. — Ветра уже повеяли.
— Что это значит? — Эми села тоже.
— Неспокойно здесь, — сказала Бев, наклонившись и покосившись на женщин позади. — Разлад в нашей семейке. — И она шмякнула кулаком по столу. — Забыла минералку.
Бев выпучила глаза на Эми и грузно поднялась, направляясь в столовую, ее огромный зад качался из стороны в сторону, пока она шла, переваливаясь, между столами. Эми смотрела на нее, переполняясь любовью к ее невероятной толщине. Она вообразила взрослых и детей, прижимающих головы к этой женщине, к ее надежному телу. И она думала: а где Толстуха Бев покупает нижнее белье? Она никогда не видела размеров, соответствующих ее громадным формам. Раньше она спросила бы у матери, такие вещи мать должна была знать. Теперь Эми было боязно даже взглянуть в сторону стола Исабель, так что она застучала по кнопкам калькулятора и позволила себе вернуться к мечтам о мистере Робертсоне.
«Я думаю о тебе, — думала она, прикрыв глаза на мгновение, рука застыла на калькуляторе. — Я тебя жду».
Он где-то рядом. Она чувствует, как он приходит домой, как уходит, как он ужинает в одиночестве. Она знала, что когда он снимает носки, потом очки и вытягивается на постели в темноте, то думает о ней. Это все, что она знала, и ей казалось, что чем дальше, тем больше это становится истиной.