– Я Иисус из Назарета, – представился мужчина. – Я навещал свою мать и сейчас возвращаюсь в Капернаум через перевал.
– Ты рыбак?
– Можно и так сказать, – ответил он и вновь улыбнулся такой легкой и мимолетной улыбкой, которая, как почудилось Марии, на миг затмила солнечный свет.
– Я Мария из Магдалы. Но я живу в Тиверии со своей приемной матерью, и здесь я по ее делам.
– Ты иудейка.
Это тоже была констатация факта, и Мария кивнула.
Человек продолжал:
– У тебя невинные глаза.
Она смахнула с лица светлые волосы, взглянула ему в глаза и сообщила:
– Тебя вводит в заблуждение голубой цвет. Раньше я была шлюхой в доме веселья в Городе Грехов. Еще недавно я была содержанкой старого римского трибуна. Он умер, я стала свободной и смогла выехать в горы.
Она прикусила язык: «Зачем нужно было это говорить? Теперь человек уйдет». Но он не ушел, наоборот, подошел ближе и сел с нею рядом. Она резко произнесла:
– Ты разве не понял, что я нечестивица?
Новый знакомый запрокинул голову и рассмеялся.
– Твои глаза говорят за тебя. Ты – невинное дитя.
Пораженная Мария рассказала Иисусу, что именно так она подумала о нем, когда впервые увидела. Подумала, что он похож на ребенка. Он снова засмеялся, вытащил из сумки чашу, зачерпнул воды и выпил.
Мария смотрела прямо в его глаза – светлые, прозрачные. Серые?
Он отставил чашу и неожиданно спросил:
– Почему людей мучает чувство вины?
– Должно быть, потому, что они так злы. Это, в свою очередь, приводит к тому, что они почти все время боятся.
Он молчал, как будто ожидая от нее продолжения.
Наконец он вымолвил:
– Ты же не боишься?
– Может быть, потому, что самое худшее со мной уже произошло.
Тишина длилась долго. Он продолжал смотреть ей в глаза, и Мария поняла, что раньше не видела таких серьезных людей. С ним нельзя было просто складывать слова в доступные истины, нужно было взвешивать каждую деталь. Она стойко выдержала пронзительный взгляд.
– Я думаю, больше всего люди боятся быть покинутыми. Я никогда не принадлежала…
– Даже ребенком?
– Нет. Если в маленькой иудейской деревне у ребенка золотые волосы и голубые глаза…
Внезапно ей стало грустно, давняя печаль, прочно забытая, вновь дала о себе знать. Ее голос ожесточился.
– Уже в пять лет я была нечестивицей.
Он не стал ее утешать. Мария решила, что должна рассказать свою историю целиком, но в ту же секунду остановилась, внезапно осознав: он уже знает, он знает все. Странно, но она была в этом абсолютно уверена.
Мария неожиданно зябко поежилась, натянула на плечи накидку и сказала:
– Ты расскажешь о себе?
– Мне почти нечего рассказать. Я не знаю, кто я.