– И что? Рамзан Кадыров встречался с Путиным в спортивном костюме, а потом стал президентом Чечни.
– Если бы Саакашвили мог вернуть Абхазию, пусть встречается с Медведевым и Путиным хоть в пеньюаре, – решительно заявляет теща.
Я представил Саакашвили, Медведева и Путина в шифоновых розовых пеньюарах с помпончиками и, потрясенный видением, всыпал в миску специи.
Жуткий набор непонятных трав под действием орехового масла вдруг начал источать неземной аромат.
– Чатлахеби! Куршавелиа амис деда ватире! – гортанно выкрикивает жена из комнаты.
– Что она сказала?
– Сравнительный анализ цен в Куршевеле и Гудаури с нехорошим словом внутри, – ласково поясняет теща. – Но ты не волнуйся. Дмитрий Анатольевич Медведев его выпустит. Вообще в новом году будет много хорошего. Выйдет твой Ходорковский, а Новодворская похудеет.
– Боже мой, при чем тут Новодворская?!
– Потому что, когда она в кадре говорит о кровавом режиме, я хочу видеть только кровавый режим. В России о демократии должны говорить хорошо одетые модели.
– Почему модели?! – меня уже шатает.
– Из-за контекста, – еще ласковее говорит теща. – Во-первых, сейчас время гламура. А можешь ли ты представить гламурную Новодворскую?
Я содрогнулся.
– Вот именно, нельзя подсовывать народу два ужаса одновременно, – подтвердила теща. – Кроме того, Россия любит палку.
– Не любит! – стону я, примериваясь, как вылить на тещу мое месиво. – Просто правящая клика захватила телевидение.
– Напомни, как русские ласково называют зиму? – ядовито прерывает меня теща.
– Зимушка, – ошалело отвечаю я.
– А есть слово «летушко»? Нет! А это значит, что русские любят проблемы. Сорок градусов мороза, батареи украли, кочегар пьяный, ребенок, как сосулька, а они – «зимушка»! Так что несешь русским демократию – неси и палку. А это и есть Путин.
– Все! Гадацкветилиа! Мивдиварт Италиаши! – кричит жена.
– Дешевле всего Италия, – переводит теща, забирая у меня ореховую смесь. – Завидую вам. Нет, чтоб меня с собой взять!..
Я представляю, что бы я сделал с тещей в итальянских Альпах. Вместе с Новодворской мы набили бы ее чучело благовонными травами и сдали бы, за деньги, в горную гостиницу.
Она бы стояла при входе, как ставят медведя с хлебом-солью.
И это была бы только малая часть расплаты за непонимание либеральных идей и лживую трактовку менталитета русского народа. Как бы мне хотелось, чтобы, когда высылали грузин из Москвы, именно она, в кандалах и оковах, с ненавистными баклажанами в зубах, ползла к самолету…
– Быстрей к столу, а то остынет, – командует теща, прерывая сладкое видение, и мое тело начинает, помимо воли, активно перемещаться в сторону дымящихся кусков мяса.