— Тьфу, дьяволица! ‑ сплюнул Калистрат Егорыч. ‑ А ну, вылазь на свет божий.
Из темного угла вышел раскрасневшийся долговязый Тимоха. Сенная девка, задев приказчика дородным телом, прошмыгнула в светелку.
— Непристойные дела творишь, сердешный. Кобелей греховодных кнутом учат, чтобы уму‑разуму набирались. Обскажу о том управителю. Пущай он те взгреет, ‑ осерчал приказчик.
— Уж ты прости меня, Калистрат Егорыч, ‑ взмолился Тимоха и простодушно добавил. ‑ Моей‑то вины нет, батюшка. Шел я сенями. А девка озорная повстречалась. Ну и того…
— Не проси милости, богохульник. Быть тебе битым. А сейчас зови к моей избе холопей ‑ Никитку Кудеяра, Икудейку Басова, Ванятку…
В своем дворе Калистрат Егорыч прочел челяди княжью грамоту, в которой говорилось, что с Тихонова дня пятнадцать кабальных челядинцев переводятся в пашенных мужиков.
"…Князю повиноваться им, как богом ведено, приказчика слушаться во всем и пашню пахать где укажут, и оброк им платить, чем изоброчат", заключил приказчик.
Челядинцы понуро склонили головы. Годами жили, а таких чудес не знали. И чего это вздумалось князю?
— Как же это, батюшка? Несподручны мы к мужичьему делу. Не во крестьяне, а в холопы мы князю рядились, ‑ произнес Тимоха Шалый.
— Такова княжья воля и не вам ее рушить, сердешные. Отныне будете жить под моим присмотром. А поначалу указал вам Андрей Андреевич, как травы поднимутся, сено на княжью конюшню косить, опосля господский хлеб на нивах жать. Уразумели, сердешные?
— Из одной кабалы в другую угодили, братцы. Неправедно это, ‑ хмуро высказал один из дворовых.
— Мокеюшка! Заприметь этого говоруна, сердешный. Как звать‑величать прикажешь, милок?
— Никиткой Кудеяром, ‑ угрюмо назвался холоп.
— Запомни, Мокеюшка. Ступайте покуда в подклет, ребятишки. А я подумаю, чем вас занять до сенокоса.
Холопы побрели к княжьему терему, а Калистрат Егорыч со своим верным челядинцем пошли вдоль села, поглядывая по сторонам. Навстречу попадались крестьяне, снимали шапки, кланялись, уступая дорогу.
— Чево‑то пришлых мужиков не видать. И на срубах топором не стучат. Нешто лодыря гоняют?.. Эгей, Семейка! Подь сюда, сердешный. Куда подевались новопорядчики?
— Ушли из села подушкинские крестьяне. Митрий Капуста намедни наведывался. Быть бы беде, да Афоня Шмоток уберег. Споил вином Митрия, а беглые в леса подались. Покуда там отсиживаются, ‑ пояснил Семейка.
— Совсем, что ли, сошли? ‑ забеспокоился приказчик. Еще бы! Сколько денег на них ухлопал. Андрей Андреевич за такие убытки не помилует. Придется из своей кубышки князю деньги возвращать за недосмотр. Впросак попал с чужими мужиками.