Лу остановилась рядом со мной, и я заметила, как взволнованно она дышит.
— Любое сходство с реальностью, разумеется, случайно, — засмеялась она.
— Неужели я такая? Она пожала плечами.
— Может быть, кто-нибудь другой изобразил бы тебя иначе.
За спиной у нас остановилась пара костылей. Папа выдержал долгую паузу и лишь затем произнес:
— Злоба вполне очевидна — и это чувство, свойственное данному человеку, тебе удалось изобразить. Но ведь мы знаем, что это лишь одна сторона Элли.
Когда он сказал это, я почувствовала прилив благодарности: за слова и за его теплое дыхание, которое касалось моих волос.
— А другую сторону не нарисуешь никакими красками, — ответила Лу и исчезла.
Я осталась стоять, глупо уставившись на рисунок, который был мной.
За пять дней до Рождества по почте привели пригласительные открытки. «Сердечно приглашаем семью Борг отпраздновать Рождество на горе (над терминалом финских паромов) в 15 часов 24 декабря. Пожалуйста, захватите с собой большую упаковку хрустящих хлебцев. Добро пожаловать! Тетя Роза».
— Кто такая тетя Роза? — удивилась мама, и тогда я рассказала о том, как однажды оказалась в избушке на склоне.
Папа радостно пообещал раздобыть хрустящих хлебцев: это проще простого.
— Но, может быть, стоит взять с собой что-то еще? — задумалась мама
— Наверное, ящик рождественского лимонада? — предложила я. — Она же старая, ей столько не унести.
— И еще, пожалуй, запеченной салаки? — размышляла мама. — Или тетя Роза обидится?
— Не думаю, — ответила я, понимая, что наша семья практически приняла приглашение.
— Жалко, что Лу решила праздновать с чужими людьми, — сказала мама. — Ведь у нее есть мы!
Она произнесла это обиженным тоном.
— Но ведь можно рассказать ей о празднике у тети Розы, — дипломатично предложил пана.
Все дни до Рождества Ругер был занят тем, что помогал тете Розе в подготовке к празднику. Я поняла, что ждать его не стоит — ни на скамейке, ни в домике на дереве.
Вечером двадцать третьего я не сдержалась: мне было просто необходимо встретиться с Ругером. Уже в сумерках я стала подниматься по крутой улочке, мощённой булыжником. Избушка стояла, окутанная мглой, и только в окнах можно было различить слабый свет.|
Шейх Абдул Хасан с квохтаньем подошёл ко мне, за разноцветным хвостом следовали куры, выстроившиеся полукругом.
Я несколько раз постучала, но так и не услышала приглашения войти. Тогда я прижалась ухом к двери и смогла различить, как два возбужденных голоса что-то обсуждают. Толкнув дверь, я увидела тетю Розу и Ругера, склонившихся над столом, на котором лежал исчерканный лист бумаги. Худой палец тети Розы барабанил по бумаге.