— Вы что же, никогда раньше не видели человеческого мозга?
Паркер осторожно поставила банку на полку и присела.
— С чего вы хотели бы начать? — спросил Голдстайн у Джека Уиллоуса.
— С оружия.
На столе Голдстайна находилась коробка для обуви, когда-то наверное, в ней, лежала пара башмаков. Голдстайн, сняв крышку, перевернул коробку, вывалив ее содержимое на стол. Осторожно взял в руки нож. На кривом лезвии было несколько небольших меток и зазубрин, испачканных кровью. Кровь была группы «А», резус положительный, и принадлежала мальчишке, лежащему в морге. Голдстайн подкинул нож и тут же поймал его. Оружие было как раз для его руки — подходящего веса и формы. Он взглянул на Уиллоуса, почувствовав его растущее напряжение.
— Необычная конструкция, Джек, — сказал он. — Никогда прежде не видел подобной. Не очень удобен для резания и рубки. Но очевидно, ему предначертано другое назначение. Не находите?
— Да, очевидно, так.
— Но как вы думаете, каково назначение этого инструмента? — спросил Голдстайн и тут же добавил: — Это инструмент для резания свинца.
— Резания свинца? — удивилась Паркер.
Голдстайн повернулся к Уиллоусу.
— В столице есть несколько дюжин поставщиков подобных инструментов. Но его можно заказать и через любой из журналов «Сделай сам». Очень нужный предмет этот нож. Особенно если собираетесь работать с витражным стеклом.
— Где он сделан?
— В Западной Германии. Это углеродная сталь очень высокого качества. Цена на нее около тридцати долларов, если хотите точнее, могу проверить по своей картотеке.
— Есть что-нибудь еще? — спросил Уиллоус.
— На ноже? Нет, ничего.
Уиллоус достал записную книжку и черную ручку «унибол» и что-то записал, используя собственный индивидуальный способ стенографии. Заметки его всегда были аккуратны и лаконичны.
— А что вы скажете об одежде, которую нашли на дереве?
Голдстайн пренебрежительно пожал плечами.
— Этот малый не затратил много денег на свой гардероб. — Он усмехнулся, показывая крупные белые зубы. — Его одежда была такой дешевой, что на ней даже отсутствовали этикетки.
— И метки сухой чистки?
— Когда такая одежда, о которой мы говорим, пачкается, ее выбрасывают.
— Хорошо, Джерри. Что у вас еще есть для меня?
— Ботинки были седьмого размера, у рубашки рукава тридцать три, шея шестнадцать. Брюки тридцать шесть дюймов в поясе и двадцать шесть дюймов в длину. В общем, мужчина маленький и толстый.
Уиллоус снова сделал запись.
— Я осмотрел ботинки внутри, — сказал Голдстайн.
Уиллоус перестал писать и с удивлением взглянул на него.
— И знаете, что я нашел?