- Как?
- Посмотри на небо.
Я подняла голову. Облака росли из пены, как дворцы, и светлая бездна уходила к горизонту. Синее пространство звало, манило, обещало. Я не заметила, как опустилась на спину, как расступилась под моими плечами трава. Дно неба распахнулось, вобрало меня в себя, и я ощутила спокойствие, ровное, как тихая река.
В груди теплился огонек силы, словно я сжимала в руках ветку черешни, и свежесть солнечно-красных ягод перетекала в меня, как сок. От травы шло тепло, деревья излучали свет. Неужели всю жизнь со мной было то же самое? А я не чувствовала, не знала...
- И теперь всегда будет так? - растерянно спросила я. - Каждый день?
- Не знаю. - Фор испытующе посмотрел на меня. - Мы даже не знаем, почему к тебе пришла сила. Может быть, потому, что ты отвергла темную свечу?
Он задрал голову к солнцу.
- Я немного тебе завидую. Когда я был жрецом, я каждое утро раздергивал занавески и думал, что переворачиваю страницу. А теперь книга кончилась, и мне кажется, что я завис в янтаре. Наверное, пора искать новый смысл... или старый?
- А если смысла вообще нет? Просто живешь, живешь... и умираешь?
- Каждая жизнь несет свет. Важно его увидеть. - Фор кивнул в сторону лагеря. - Пойдем завтракать, Нелл. Пора в путь.
После завтрака мы подхватили рюкзаки и двинулись по едва заметной с луга тропе между скал. Сверху сияла полоса неба, но по нашим лицам скользили тени.
- Какие они, единороги? - спросила я Фора.
- Это создания света, - ответил он. - Единственное, что способно их оттолкнуть, это тени, тьма, следы темной свечи. Но мы оставили ее позади, верно?
- Конечно. А белой свечи они не боятся? - Я достала из кармана осколок.
- Нет. Наоборот. - Фор накрыл рукой мои пальцы. - Это кусочек дома.
- Ты по нему скучаешь? - тихо спросила я.
Фор помолчал.
- Не знаю, Нелл, - наконец сказал он. - Даже если бы мою хижину не сожгли, я не уверен, смог бы ли я там остаться. Все изменилось.
- Но ты туда вернешься? Когда-нибудь?
Он не ответил, глядя вперед как завороженный. Я посмотрела в ту же сторону и чуть не выронила посох.
Ущелье закончилось. Перед нами расстилалась поляна, покрытая молодой травой. А за скалой в тени высоких тополей стояли единороги. Длинные гривы развевались на ветру, глаза цвета моря вглядывались в небо. Повсюду летал тополиный пух.
Я выдохнула, оглядывая поляну. Пух летел так задумчиво, словно не стремился коснуться земли. Где-то на севере лежал снег, но здесь, в знойном воздухе, до полуобморока пахнущем свежей травой, мне хотелось только зарыться в листья липы и не поднимать головы, пока кто-нибудь не скажет, что так теперь будет везде, всегда.