Над входом в пещеру были видны два символа, выполненные в технике горельефа. Верхний имел вид полукруга, состоящего из концентрических полукружий семи основных цветов. Пониже находился второй символ — окружность со вписанным в нее крестом — египетским «анхом».
— Радуга — эмблема жизни и воскрешения, — задумчиво сказала Джилл.
— Извините, — отозвался Пискатор, — крест внутри круга — это астрологический и астрономический символ Земли. Однако в том символе крест обычный, а не египетский.
— Радуга — это еще и символ надежды. Если вы помните Ветхий Завет, это знак договора между Богом и его народом. Ну а кроме того, невольно вспоминаются сказки о горшке золота в конце радуги, об Изумрудном городе страны Оз и многое другое.
Пискатор с удивлением воззрился на Джилл.
Она помолчала, испытывая одновременно чувства благоговения и страха и надеясь, что они не помешают ей проявить здравый смысл.
— Я пойду. А вы ждите тут, Пискатор. Когда я дойду до конца холла, то просигналю, чтоб вы присоединились ко мне. Разумеется, в том случае, если ничего не произойдет.
Если же со мной что-то случится, а мало ли что тут может быть, то вы и все остальные должны немедленно вернуться на корабль. И стартуйте. Это приказ.
Вы будете капитаном. Коппенейм — отличный парень, но у него нет вашего опыта, а кроме того — вы самый надежный человек из всех, кого я знаю.
Пискатор улыбнулся:
— Фаербрасс приказал вам не приземляться в том случае, если с ним что-нибудь произойдет. А вы все же приземлились. Неужели же я смогу позволить себе бросить вас, когда вы окажетесь в опасности?
— Но я не хочу подвергать риску корабль. И жизни почти сотни людей!
— Там будет видно. Я буду действовать по обстоятельствам. Вы поступили бы так же. А кроме того, существует еще проблема Торна.
— Все в свое время, — ответила Джилл.
Она повернулась к ним спиной и пошла ко входу. Когда она подошла к нему вплотную, у нее перехватило дыхание.
Внезапно тусклый свет залил весь холл.
Поколебавшись несколько секунд, Джилл сделала шаг вперед. Когда она прошла под аркой, свет стал ослепительным.
Джилл остановилась.
— Откуда исходит свет? — громко спросил Пискатор. Джилл обернулась к нему и ответила:
— Не знаю. Источников света не видно. Послушайте, я не отбрасываю тени!
Она снова повернулась спиной ко входу и пошла дальше. Опять остановилась.
— В чем дело? Вы…
— Хотела бы я знать, что тут за чертовщина! Я чувствую себя так, будто превращаюсь в какое-то желе! Не могу вздохнуть, и каждый новый шаг дается с огромным усилием.
Преодолевая почти осязаемый, но невидимый барьер, согнувшись, будто шла против ураганного ветра, Джилл с огромным трудом сделала еще три шага. Затем, задыхаясь, остановилась.