Обычно говорят о молодежном жаргоне. Он действительно когда-то был очень распространен. Жаргон - специальная речь корпоративно замкнутых обществ, к числу которых относились и средневековые университеты, и воровские шайки, и маклерские фирмы, - современные студенты, разумеется, ничего общего с ними не имеют. Молодежная речь теперь иная, она обращена к будущему и, в общем, по характерному для нее стилистическому тону, оптимистична и энергична, и направленность ее - творческая.
Три «координаты» выделит каждый филолог, говоря о родном языке: норма литературная - то, что полезно и общепринято для общения; система языка - то, что существует в реальности и в своих изменениях не зависит от нашего желания; и стиль речи - то, что в речевом общении говорящему кажется особенно >верным, удачным и даже красивым. Все три признака необходимы для понимания языка. В каждом слове как бы ввинчены одна в другую три сути: понятие как общечеловеческое, образ как национальное и эмоция как личное свойство единой в сущности структуры слова. Они слиты в органическом единстве и вместе >с тем развивают одна другую. Точно так же, как сло->в°-понятие без образа мертво, так и слово-образ без >п°нятия - невнятно. Резерв национальных образных °Редств слова - в образе и в эмоции, их постоянное освежение необходимо для поддержания художественного тонуса любого развитого литературного языка. Безусловно, речетворчество юных в этом смысле - большое благо. В переносном значении старого слова, в метком словечке, в неожиданном сочетании они выражают не только смысл - но свое отношение, чувство, оценку, постоянно осиливая экспрессивные возможности русской речи.
Вспомним: многие ныне заслуженно литературные слова пришли из студенческой речи. Это ведь студенты Петербургского университета с 1860 по 1905 год, постепенно сменяя слова одно другим, максимально усилили выражение степеней качества: большой стал огромным, оборотился громадным и вырос в грандиозного. Вспомним, в 40-е годы XIX века молодой J1. Толстой осуждал семинарское слово великолепно, предпочитая ему дворянско-клерикальное, высокого слога и вполне привычное прекрасно. Позже на смену ему пришло и железно (против него возражают еще и теперь), а вот сегодня слышим: потрясно, - и что-то еще, от чего немеет пока язык.
Старое, уходя, может стать и литературным, как стало им слово великолепно, но может и исчезнуть навеки. Не уходят ли одно за другим выражения о модном: последний звон - последний крик - последний писк - и (полный восторг!) - отпад? От густого звона через истошный крик - к изнемогающему писку -