— Это еще зачем? — с подозрением спросил Шабрин.
— Ты, Максим, не серчай. С твоей Леной у меня было чисто деловое свидание.
Все в кубрике рассмеялись, а Шабрин покраснел и поперхнулся.
— Честное слово, Максим, — заверил Дюжев. — Она же дочь колхозного бригадира. Дай, думаю, насчет каких-нибудь фруктов для нашего именинника переговорю. Пришел и папашу ее дома застал. Обсказал ему все, как полагается. Пошел он к председателю — и вот результат!
Пушкарев сидел, смущенно поводя глазами и придерживая левой рукой подарки. Он был явно растерян и растроган.
— Как же так, ребята? — протянул он дрогнувшим голосом и неожиданно признался: — А я думал сегодня уволиться на берег и нализаться у какой-нибудь шинкарки.
— Какая проза, — усмехнулся Румянцев. — Надо культурненько…
— Верь, Сергей, — сказал Окальный, — у тебя есть друзья, и друзья верные. Лишь бы ты был добрым товарищем.
— Спасибо вам, братишки! Э, да что там говорить, — махнул рукой Пушкарев.
В люк просунул голову Ковалев.
— Командир приглашает всех в кают-компанию, — сообщил он. — Коку приступить к исполнению своих обязанностей.
Маленькая кают-компания не вместила всю команду катера. Несколько человек остались за дверями и разместились у входа.
Пушкарев сидел рядом с командиром, смущенный и улыбающийся. На столе красовалась большая бутыль с вином, оплетенная лозой. Новосельцев кивнул боцману и, когда тот разлил вино по стаканам, встал.
— Товарищи матросы и старшины! — сказал он, слегка улыбнувшись. — Сегодня мы решили отметить день рождения нашего комендора Сергея Пушкарева. Он недавно служит у нас, но мы уже убедились, что это настоящий моряк, и мы приняли его в свою морскую семью. Друзья преподнесли ему подарки. Но об одном подарке он не знает. Вчера контр-адмирал подписал приказ о награждении Сергея Макаровича Пушкарева орденом Красной Звезды. Поздравляю с высокой наградой.
Пушкарев встал и срывающимся голосом произнес:
— Служу Советскому Союзу!
— Подписан также приказ о награждении медалью «За отвагу» боцмана Ковалева и матроса Токарева.
Все зааплодировали. Боцман, чтобы скрыть волнение, начал приглаживать свои усы.
— Предлагаю выпить тост за нашего именинника и пожелать ему прожить счастливо трижды столько, сколько он прожил! — закончил Новосельцев и чокнулся стаканом с Пушкаревым.
Все выпили. Закусили хлебом с маслом и яблоками.
Тут из каюты помощника вышел Наливайко в фартуке и с белым колпаком на голове. Обеими руками он держал поднос, на котором красовался торт. По краям торта горели двадцать пять маленьких разноцветных елочных свечей. Посередине его была сделана кремом надпись с вензелем: «Дорогому Сергею от друзей».