Весело поблескивая глазами-пуговками, Наливайко торжественно поставил торт перед именинником и сказал:
— Взамен именинного пирога. Сделан в содружестве с коком береговой базы. Пальчики оближешь…
Пушкарев разрезал торт и подал каждому по куску.
Новосельцев откусил торта и округлил глаза в недоумении. Торт был соленый-пресоленый. Глянув на людей, лейтенант чуть не расхохотался. Все пробовавшие торт сидели с перекосившимися лицами и открытыми ртами, но вежливо молчали.
— Товарищ Наливайко, — сказал тогда лейтенант, — откусите и разжуйте кусочек торта.
Ничего не подозревающий кок откусил большой кусок, и вдруг его круглое лицо вытянулось. Торопливо проглотив кусок, он растерянно сказал:
— Не может быть…
Тут раздался такой хохот, что, казалось, катер закачался.
— Я не солил, торт делался без соли. Вместо сахара, наверное, по ошибке… Вы крем слизывайте, он без соли…
Но голос Наливайко потонул в раскатах хохота.
— Пальчики оближете, — мрачно изрек Дюжев, подливая масло в огонь.
Незадачливый кондитер сконфуженно мигал и переминался с ноги на ногу…
О пышных именинах комендора в тот же день стало известно всему дивизиону. В полдень на катер пришел замполит Бородихин.
Он подошел к Новосельцеву с таким видом, словно вызывал бороться.
— Так, — сердито тряся головой, буркнул он. — Комиссары отменены, а замполиты? Отвечай!
Новосельцев в недоумении произнес:
— Вам виднее, товарищ комиссар… Замполиты, по-моему, еще существуют…
— А командир корабля обязан ставить в известность замполита о проводимых массово-политических мероприятиях?
— А я всегда сообщаю вам.
— А почему об именинах комендора ничего не сказал?
— Так это же не массово-политическое мероприятие, а просто именины.
— Для кого просто именины, а для кого мероприятие. Это одна из форм массово-политической работы.
И замполит неожиданно рассмеялся.
— Действительно, резиновое словечко из лексикона политработника. Пойдем, однако, вниз, а то на палубе холодно, — беря лейтенанта под руку, сказал он. — Расскажешь, как это было.
Они спустились в командирский отсек. Выслушав рассказ Новосельцева, Бородихин дважды повторил:
— Славно, славно…
— Сегодня Пушкарев веселый. Отпустил его на берег.
Бородихин укорил лейтенанта за то, что он не поставил его в известность накануне. Можно было еще лучше отпраздновать день рождения комендора.
— Речей было бы больше, — усмехнулся Новосельцев. — А чем больше речей, тем официальнее, суше получается. Мы по-домашнему.
— И парторг катера мне ничего не говорил. Нехорошо! Давай договоримся по-человечески, как любит выражаться твой Ивлев, что будете советоваться. А именины мы, пожалуй, и на других кораблях проведем. Смысл в них глубокий…