Достоверность, чувство слова (а как же писать о Лескове, если слово не чувствуешь?), живая, причастная интонация – всё это делает книгу Елены Ашихминой не только полезным пособием для школьников, студентов, преподавателей истории и литературы, но увлекательным чтением для всех, кто ещё не забыл отечественную классику.
…И Лескова, конечно, хочется перечитать.
Немедленно!
Недалеко от нашего посёлка - большое кладбище. С некоторых пор там наладили бизнес – продажа участков под будущее захоронение. То есть свои "три аршина" можно купить заблаговременно. Нарезали симпатичные такие «огородики» с мраморной обводочкой по периметру и продают. Можно даже кустик посадить, минигазончик засеять – в общем, ухаживать за собственной будущей могилой.
Логика в этом сервисе есть. Когда придёт костлявая (а этого никто не избегнет) – никакой детям суетыбеготни, всё заранее известно и даже обустроено. Опять же при жизни будущего покойника участочек можно продать, да и с прибылью. Мало ли что, может, деньги спешно понадобятся, а тут – недвижимость.
Но помимо житейской предусмотрительности (с каких это пор мы, русские, кстати сказать, стали предусмотрительными?) есть тут и другое, не житейское, не практическое. Какаято смутная, неосознаваемаятяга к смерти.
Жестокость – своего рода истерика
То состояние эмоциональной тупости, о котором сказано в статье «Скорбное бесчувствие» («ЛГ», № 2–3), на мой взгляд, имеет один общий исток – крайне низкую энергетику современного белого человечества. Офисный обыватель, стоялец в пробках, житель бетонной клеточки, купленной по ипотеке, читатель Мураками, прилежный клиент египетских отелей и безудержный потребитель всего и вся, находящийся непрерывно «в контакте» и «на связи», так вот он, этот современный, передовой, информированный, продвинутый и местами даже креативный субъект, страдает непроходящей бледной немочью.
У него катастрофически недостаёт сил, энергетики, радости жизни. Той самой духовно-физической субстанции, которая движет человеком. Она, субстанция эта, имеет разные названия: Лев Гумилёв звал её «пассионарностью», Ницше – «витальностью», китайцы – энергией «ци», русские былины – «удалью молодецкой». Лев Толстой говорил о «благе жизни»: истощилось оно – и человек умирает. Что тут первично – физическое или духовное? Мне лично кажется, что главнейшая сила человека – это сила духа, но и физическое важно; вообще картезианское противопоставление души и тела – устарело ещё сто лет назад.
Похоже, так называемое цивилизованное человечество не имеет сил жить. Это видно хотя бы по тому, что при всей технической мощи современное человечество не предпринимает никакого глобального проекта. Порою удивляешься: сто лет назад крестьяне готовы были воевать – и за что же? – за землю! Нынче этой земли – навалом. Бурьяном зарастает – и хоть бы кто почесался... Нет условий!.. Создайте условия, тогда я, может быть, буду работать. Ах, сам я должен? Тогда увольте, тогда я лучше посижу в Интернете (буду квасить с корешами, побомблю слегка на трассе – на бутылку хватит).