— Кажется, у нас разные точки зрения. Я думаю, что это повод еще для одной беседы.
— То, что у нас есть, так это огромный пролив, который нас разделяет, и никто не может его пересечь даже на океанском лайнере.
— Только не говорите, что отказываетесь от предложения побеседовать.
— Это все равно, что попасть в осиное гнездо. — Кейт стряхнула капельки пота и крошки с лица. К ее изумлению, дерзкий мэр уселся рядом с ней.
— Боитесь укусов, миссис Мидленд?
— Как раз нет. Я давлю ос голыми руками. Я боюсь оставить дерево без внимания.
Он сидел так близко, что его брюки касались ее колен.
Кейт попробовала отодвинуться, но это было не очень заметно. По его прищуренным глазам поняла, что он заметил. Ей вдруг безумно захотелось стать на голову выше него, быть с вымытым лицом и чистыми ногами.
— А два бифштекса с кровью не изменят ваше решение?
— Вы пытаетесь меня подкупить?
— Именно.
— Не пройдет. У меня есть совесть.
— Я предлагаю добавить печеный картофель и салат из шпината.
Она наклонила голову и посмотрела на него.
— Разве вы не знаете, что это жестоко — искушать умирающую от голода женщину?
— А я вас искушаю?
Она знала, что смешно выглядит, но поняла, что он говорил не о еде, а о чем-то другом. Это чувствовалось даже по тому, что его глаза изменили цвет — они стали темно-синими. Его приглушенный голос напоминал отдаленные раскаты грома в горах. «Кейт Мидленд, — одернула она себя, — ты приехала в Салтильо, оставь все свои чувства в Билокси. Мужчины типа «Мистер Америка» не имеют дел с женщинами, похожими на трубочистов, даже если у них есть свои скрытые планы. Кроме того, он, очевидно, из тех мужчин, которые любят, чтобы им гладили носки».
Она посмотрела на него в упор.
— Нет, мэр, вы меня не соблазните.
Она научилась лгать, когда ей было всего десять лет. Они с кузиной без разрешения принесли в дом кота. Когда ее бабушка, твердо убежденная в том, что коты разносят лейкемию и бубонную чуму, спросила об этом, она впервые постигла тонкое искусство лжи. Несмотря на то, что Кейт, повзрослев, редко им пользовалась, она считала, что ложь может всегда пригодиться.
Он протянул ей руку.
— А я думаю, что соблазню вас. Разве вы не слышите, как вас зовет бифштекс?
«Нахал», — подумала она. От его прикосновения температура у нее подскочила на пятнадцать градусов. Может, он видит ее насквозь? Мог ли Бен заглянуть ей в душу и понять, что, будь он более настойчив, она бы упала к его ногам? Если бы она увидела сначала его, а не эту магнолию…
— Нет, — сказала Кейт, подумав о том, что за хороший бифштекс пришлось бы выложить недельную зарплату. — Я уже поела.