Он неодобрительно покачал головой.
Гномы боготворят рунические мечи и превыше всего на свете ценят искусство коваля, но готовый клинок охотнее повесят на стену, чтобы с гордостью любоваться им осенними вечерами.
Опытные и умелые воины, они до последнего избегают драки, предпочитая войне красочные и эффектные поединки без пролития крови, а чтобы кто-то по своей воле отправился на поиски приключений, забросив кузнечный молот, вересковую трубку и бочку горького эля… такого гнома сразу бы сочли сумасшедшим.
— Как он? — спросил у девушки Торвальд.
Та обернулась, вся измазанная машинным маслом.
— Стержни порвались, — сказала Оксана.
Гном всполошился, разом растеряв торжественное величие. Он ринулся к девушке, хватая отвертку.
— Как, как же? Не может быть, — запричитал инженер. — Заменить-то нечем; в столице их не допросишься. Чертовы скопидомы…
Он подкрутил сустав огромной руки.
— Нет, совсем сломались, совсем…
— У вас есть рунические кинжалы? — спросила Оксана. — Если хватит длины, я вырежу из них новые стержни.
— А сможешь? — недоверчиво спросил Торвальд. — Такое только дворфы умеют.
Девушка смерила его уничижительным взглядом.
— Там кинжалы, там, на дальней стене, — засуетился гном. — Сейчас я принесу.
Он поспешил туда, где в дымном мареве кузни переливались прямые магические клинки.
— Привет, замарашка, — сказал я, вернув ей черный бастард.
— Слышу от барашка.
Девушка осматривала свой меч.
— Ты что, его даже в руки не брал?
— Не пришлось.
Она тряхнула искристыми волосами.
— Я осмотрел подземную залу, — сказал я. — После того как ты убила зломысла, Торвальд запечатал вход защитными рунами. Но кто-то их снова стер.
— А стражники что, хлопали ушами?
— Есть много способов стать невидимым. Или им кто-то приказал отвернуться. Недаром же Духарий и Руфус когда-то служили вместе.
— Я узнала, где он живет, — сообщила Оксана.
Она кивнула на большой атлас города, лежавший поперек дубовой скамьи. Я коснулся холодных серебряных страниц книги, и передо мной вспыхнули объемные картины.
Лавка Духария притаилась в маленьком переулочке.
Камни мостовой были грубые, словно их положили только вчера, должно быть, нечасто по ним шаркали сабо горожан или стучали сапоги стражников.
Многие окна забиты досками, дома пустовали. Кто перебрался в квартал получше, кто на местное кладбище.
Забытая всеми стогна, куда никто не заходит, — лучшее место для лавки черного колдуна…
— Я скоро закончу, — сказала девушка. — Голем будет как новенький. Пара дней в домне — и снова сможет летать.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Помощь нужна?