— Да.
— Вот и хорошо.
Я шагнул к дальней стене.
У гномов много секретов, и, разгадав один, можете быть уверены, за ним скрывается еще что-то.
Мои пальцы легко прошлись по костяной переборке.
Вот оно…
Нет смысла в убежище, если оттуда нельзя сбежать.
Щелкнула потайная пружина.
Дверь в стене медленно отошла в сторону.
Нестерпимый жар полыхнул оттуда.
Жидкий, расплавленный адамантий бурлил и переливался передо мной. Я знал, что там горячо, как в жерле вулкана. Надо было спешить.
Наклонившись, я поднял с пола бутыль, холодную миску, не забыл и резную ложку и выбросил все в кипящий металл.
Плавильня сожрала их за долю секунды.
Я смотрел, как превратилась в ничто простая гномья посуда, и не мог не думать о том, что та же судьба может ожидать и меня.
Нелепая мысль стучала в моей голове:
«Это больно?
Я буду мучиться перед смертью? Или все кончится так быстро, что я не успею ничего осознать?»
Подняв ладонь, я смотрел на раскаленный металл.
Медленно, нехотя он начал подаваться моим усилиям. Кипящий адамантий стал расходиться в сторону, открывая второй тайник.
Не было здесь ни стен, ни пола, ни потолка, лишь неверная пазуха, полость в бурлящей лаве, которая в любой момент может схлопнуться и поглотить нас.
— Пошли, — приказал я скарбнику.
Бешеный ужас отразился в его глазах.
Он знал, что стоит лишь коснуться ногой расплавленного металла, и домна поглотит нас, словно две ничтожные пылинки.
— Доверься мне, — негромко добавил я.
Его рука поднялась, и я крепко сжал ее.
Печь содрогнулась.
Пазуха-тайник выгнулась, и клокочущий адамантий плеснул из потайной двери, разлетаясь мелкими брызгами.
Скарбник в страхе попятился.
— Все будет хорошо, — сказал я. — Не надо бояться.
Мы шагнули вперед и оказались во втором схроне. Ярящийся металл окружал нас со всех сторон. Я видел, как рисует огонь диковинные узоры, словно рука Хаоса при Сотворении мира.
— Кто ты? — послышался грозный голос.
Грани тайника выгнулись, и суровый лик домны явился перед нами.
— Как посмел явиться сюда, в моя святая святых?
«С сортиром спутал», — хотелось ответить мне.
Ну почему все боги такие пафосные?
И задают бессмысленные вопросы?
— Лишь так можно помочь Торвальду, — сказал я.
Грозные глаза домны уперлись прямо в меня.
— Вижу, у тебя доброе сердце, и душа твоя хоть изранена, но чиста. Мир и справедливость для тебя превыше всего.
«Вот и не угадала, — подумал я. — На самом деле я люблю только деньги».
— Но помни!
Печь содрогнулась.
— Никто из нас не всесилен. Зло и хаос всегда сильнее добра, а порядок — их послушный слуга. Если ты ошибешься, не рассчитаешь силы, не только погибнешь сам, но и разрушишь все, что пытаешься защитить.