Почти каждый день флажки приходилось переносить всё дальше на восток. В сводках прямо не говорилось о сдаче городов — сообщали о тяжёлых боях у населённых пунктов. Но раненые в госпитале были с многих фронтов, знали положение, города и сёла.
И вдруг, как гром среди ясного неба, радостное известие — 19 ноября наши войска начали наступление сразу в двух местах и 23 ноября соединились у города Калач, замкнув кольцо вокруг шестой армии Паулюса.
В этот день госпиталь бурлил, никто не хотел спать в тихий час — ранбольные собирались у карты, обсуждали долгожданную новость, радовались.
— Не всё немцам наступать, теперь сами в «котёл» попали, пусть попробуют — каково оно.
А Пашка влюбился — первый раз в жизни. Перевязки с мазями ему делала молодая медсестричка Лидочка. Небольшого росточка, с длинными, пышными волосами, которые выбивались из-под шапочки, с тоненькой фигуркой, нежными пальчиками, всегда улыбчивая.
Насчёт пальчиков Пашка сразу обратил внимание. Если перевязки делала Лидочка, раны болели меньше.
Раньше, когда Пашка был школьником, он внимания на девчонок не обращал. Больше общался с ребятами, и интересы у него были мужские — техника, моделирование самолётов, рыбалка, футбол. Скорее всего, для любви просто не пришло время.
Теперь же, после танковой школы и боёв на фронте Пашка быстро повзрослел, возмужал. Казалось бы, пробыл он на фронте неполные три месяца, а опыта набрался, как за три года. Не зря на фронте год за три считался.
Лидочка улыбалась всегда, и Пашка считал, что улыбки предназначались ему. Но потом узнал от раненых, что она со всеми вела себя ровно и ласково.
Павел старался улучить каждую свободную минутку, чтобы поговорить с медсестричкой, даже просто полюбоваться на неё издалека. Походка у Лидочки была лёгкой, летящей.
Раненые заметили его интерес к медсестричке и стали давать советы.
— Парень, ты рот на неё не разевай! Кто ты такой? Раненый! Подлечишься — и поминай как звали. А женщинам — им постоянство подавай. Был бы ты офицером с денежным аттестатом — тогда другое дело.
Другой раненый тоже сообщил:
— Не подкатывайся, не обломится. Пробовал я уже. Она всех вежливо отшивает. А тому, кто понастойчивее, понаглее, так она и по морде съездить может.
Павел не представлял, как Лидочка может кого-то ударить. Хотя среди раненых разные люди встречались. Некоторые в госпитале пытались урвать кусок пожирнее — лишний кусок хлеба съесть, самокрутку с табачком у товарища выпросить. Их таких и на фронте хватало. Вроде и не трусили, и в атаку со всеми ходили, однако при удобном случае старались за спину товарища спрятаться, трофеями не брезговали.