- У меня кое-что для вас есть, - объяснила я.
- Что это?
- Кое-что на Рождество. Мне надо в гости, так что я ненадолго. Вы не против?
- Ну что ж. То есть, конечно, нет. Я буду рада вас видеть.
У меня вылетело из головы, что она жила в Саут-сайде, где мне доводилось бывать довольно редко, и я непременно должна была потеряться. На улицах оказалось настолько оживленно, что я даже не ожидала. Спешившие за праздничными покупками люди неслись по дорогам очертя голову. На автостоянках было все забито, магазины сверкали так ярко, что можно было ослепнуть. Но в том районе, где жила Сьюзан, царила темнота, и мне пришлось дважды останавливаться, чтобы, включив свет в машине, перечитать ее адрес. Поколесив достаточно долго, я наконец отыскала ее крошечный домик в стиле ранчо, который стоял посередине между двумя похожими на него как две капли воды.
- Привет, - сказала я, глядя на нее сквозь лепестки розовой пойнсеттии, которую держала в руках.
Она нервно заперла дверь и провела меня в гостиную. Отодвинув книги и журналы, она поставила пойнсеттию на кофейный столик.
- Как вы себя чувствуете? - спросила я.
- Лучше. Хотите что-нибудь выпить? Позвольте я возьму вашу куртку.
- Спасибо. Пить я ничего не буду. Я всего лишь на минуту. - Я протянула ей сверток. - Это я купила в Сан-Франциско прошлым летом. - Я села на диван.
- Да? Вот уж действительно заблаговременно. - Она избегала смотреть мне в глаза, устроившись в кресле. - Хотите, чтобы я сейчас открыла?
- На свое усмотрение.
Ногтем большого пальца она аккуратно отлепила клейкую ленту и стала разворачивать. Разгладив оберточную бумагу, она бережно сложила ее так, словно собиралась потом еще использовать, затем положила ее себе на колени и открыла черную коробочку.
- Ой! - еле слышно вырвалось у нее, когда она развернула красный шелковый шарфик.
- Я решила, что он будет хорошо сочетаться с вашим черным пиджаком, сказала я. - Не знаю, как вы, а я не люблю, когда шерсть соприкасается с кожей.
- Как красиво. Как вы внимательны, доктор Скарпетта. Мне еще никто никогда не привозил ничего из Сан-Франциско.
От выражения ее лица у меня сжалось сердце, и тут мой взгляд упал на окружавшую обстановку. На Сьюзан был желтый махровый халат с обтрепанными манжетами и черные носки, принадлежавшие, судя по всему, ее мужу. Дешевая мебель выглядела довольно потертой, с лоснящейся обивкой. Возле маленького телевизора стояла скупо украшенная искусственная елка, у которой определенно не хватало нескольких веток. Под ней лежало несколько подарков. Возле стены стояла сложенная детская кроватка, явно подержанная.