— Правда? — удивился Штайнер.
В комнате, малюсенькой каморке, обитой красным плюшем, везде стояли безделушки; столы и стулья были закрыты чехлами. На софе сидел целый ряд плюшевых медвежат, карнавальных кукол и матерчатых обезьянок. Над софой висела увеличенная фотография фельдфебеля в полной форме, с выпученными глазами и пышными усами.
— Это твой муж? — спросил Штайнер.
— Нет. Это муж моей старшей сестры, вечная ему память…
— Она, наверное, рада, что избавилась от него, правда?
— Попал пальцем в небо! — Девушка вытянула блузку из-под юбки. — Она до сих пор оплакивает его, он был очень хороший. Красавец, правда?
— Ну, а почему же она повесила его портрет у тебя?
— У нее есть другое фото. Еще больше и в красках. Конечно, раскрашена только форма, понимаешь? Ну, иди, помоги мне расстегнуть сзади блузку.
Штайнер почувствовал под своими руками упругие плечи. Он не ожидал этого. Во время войны ему приходилось иметь дело с проститутками, и он знал, что они из себя представляли — всегда что-то мягкое и серенькое.
Девушка бросила блузку на софу. У нее была полная и упругая грудь. Она гармонировала с развитыми плечами и шеей.
— Садись, дорогой, — сказала она. — Садись поудобнее. Кельнеры и мы всегда на ногах.
Она сняла юбку.
— Черт возьми! — пробормотал Штайнер, — а ты красива!
— Это я уже слышала. — Девушка аккуратно сложила юбку. — Если она тебе не помешает…
— Помешает.
Она немного повернулась к нему.
— Ты опять шутишь. А ты весельчак!
Штайнер посмотрел на нее.
— Что ты так смотришь! — спросила девушка. — Тебя прямо можно испугаться. Господи, какой пронзительный взгляд. Давно не видел женщины, да?
— Как тебя зовут? — спросил Штайнер.
— Эльвирой. Смешное имя, правда? Это все идея моей матушки. Она всегда хотела чего-то особенного. Ну, иди, ложись.
— Нет, — сказал Штайнер. — Давай еще чего-нибудь выпьем.
— А у тебя есть деньги? — быстро спросила она.
Штайнер кивнул. Эльвира, совершенно не заботясь о том, что на ней ничего нет, подошла к двери.
— Фрау Пошник! — закричала она. — Что-нибудь выпить!
Хозяйка появилась так быстро, словно подслушивала за дверью. Это была полная, краснощекая особа с блестящими круглыми глазами, затянутая в черный бархат.
— У нас имеется шампанское, — услужливо сказала она. — Сладкое, как сахар.
— Водки, — ответил Штайнер, не поднимая головы. — Сливянки, вишневки, горькой, все равно какой.
Женщины обменялись взглядами.
— Вишневки, — сказала Эльвира. — Хорошей, которая стоит на верхней полке. Стоит десять шиллингов, дорогой.
Штайнер дал ей деньги.
— Откуда у тебя такая кожа? — спросил он.