— Барышня… с нами…
Солдат указал на стол, но девушка спокойно ответила:
— Спасибо, не желаю!
Немец внезапно протянул руки и, — словно встретив свою приятельницу, легко склоняющуюся перед каждым его желанием, фамильярно произнес:
— Барышня, одну минуту посидите с нами. Будем говорить, выпейте половину половины стаканчика. Я дам вам французское вино, это очень хорошее вино, от него лицо девушки расцветает, как цветок, разыгрывается ее сердце. Прошу, пожалуйста.
— Не хочу… Не хочу…
Солдат крепко взял девушку за локоть:
— Пожалуйста. С нами.
— Нет, не трудитесь напрасно, — произнесла Надя, напрягая всю свою волю, чтобы держаться спокойно. — Голова у меня болит. Сейчас ничего не хочу. Отпустите меня.
— Но немец по-прежнему крепко держал ее. Он даже начал подталкивать девушку.
— Вы свою силу показываете! Бесполезно. Знайте, что у меня тоже есть сила. Я — человек… — резко оттолкнув немца, Надя высвободила локоть и побежала в переднюю.
Гитлеровцы захохотали.
Над кем они смеялись — неизвестно.
Скоро вновь послышались пьяные выкрики, звон разбитого стакана, стук сапог и звуки губной гармошки.
Передняя была темной, сырой, холодной. Володя лежал на ящике. Он вздрагивал, не мог уснуть на голых досках.
— Успокойся, сынок. Засни. Ну, родной.
Надя, забившись в угол, молча замерла там. Вся жизнь казалась ей пустой, бессмысленной.
Хозяйка попробовала отыскать спички. Но не смогла. Споткнувшись о ведро, опрокинула его. Наконец, нащупав табуретку, сказала сестре:
— На, садись. Что с тобой? Что ты молчишь?
— О чем говорить? — глухо ответила Надя.
В комнате не прекращались крики и смех.
Надя, усталая, обессиленная, закутавшись в легкое пальто, задремала на табуретке. Спать ей не дали.
В переднюю вошел немец, приглашавший ее к столу. Его глаза горели, как у хищника. В лицо девушке хлестнул луч электрического фонарика. Надя вскочила и крикнула:
— Кто это?! Что вам нужно?
Немец шагнул ближе, запах спиртного ударил в нос. Солдат бросился на девушку и, обняв, поволок ее наружу.
— Барышня, немножечко гуляй, — пьяно покачнувшись, сказал он.
— Ты кто? Солдат? Если ты животное, убей меня, но не оскорбляй!
Хозяйка, задыхаясь, пыталась вырвать у солдата сестру. Но немец ударил ее ногой. Женщина со стоном упала.
Надя продолжала вырываться из цепких лап солдата. Но немец был сильнее.
— Барышня… Барышня, — прижимал он девушку к стене, задыхаясь.
Надя плюнула ему в лицо. Солдат зло отшвырнул ее. Она упала на что-то твердое, вскрикнула.
Солдат, громко ругаясь, открыл дверь на улицу. Вышли из комнаты и его товарищи. Они тут же, на пороге, справили свои нужды.