В Атами мы много фотографировались. Женщина там не появлялась. Она пропала из виду. Как только мы преодолели Югавару, нечто, навевавшее мне воспоминания о Рэе, также незаметно исчезло. На всех фотографиях, напечатанных позднее, Момо смеялась.
— Моя улыбка какая-то неестественная, — сказала Момо, ткнув пальцем в отпечаток собственного лица на фотоснимке.
— Тем не менее, тут ты выглядишь счастливой, мне нравится.
— Когда улыбается, она вылитая ты, Кэй, — сказала мама.
По дороге обратно я вглядывалась из окна поезда в улочки Манадзуру. Небо затянули тучи. Хотя в Атами стояла ясная погода. Весь город наполняло невнятное шептание. Здешние жители его не замечали, лишь те, кто проезжал мимо, способны были его уловить.
— В следующий раз поедем в путешествие все вместе, — сказала я, взглянув на маму. Она смотрела на меня с жалостью. Для неё я была юным, неведающим существом.
Каждый раз, когда я шла на свидание с Сэйдзи, меня посещало хорошее настроение. Мы встречались уже давно, но каждое ожидание встречи непременно поднимало мне настроение.
— Я ездила с дочерью в путешествие, — сообщила я ему.
— Погода была хорошая?
— Половина на половину.
Я с удовольствием болтала о разных пустяках. Шла рядом и без устали болтала. Болтовня о том, о сём не даёт возможности завязаться серьезной связной беседе. Она, словно корзина с большими щелями в плетении, пропускала через себя всё, чем бы её не наполнили.
— Когда я рядом с тобой, мне хочется спать, — как-то раз сказал Сэйдзи.
— Тебе так скучно? — оторопело переспросила я.
— Да нет, не в этом смысле. Просто становится так спокойно, как во сне, — смеясь, ответил Сэйдзи.
Иногда я думаю, как мы постарели. Прошло уже десять лет, как я впервые встретила Сэйдзи. Для нас двоих время шло одинаково, но года оно прибавляло нам по-разному. Периоды, когда старел Сэйдзи, не совпадали с периодами моего старения. Течение лет для нас не было единым.
— Но в этом есть своя логика.
— В чём? — удивился Сэйдзи.
— Во всём.
— Да? — только спросил он. Сама я тоже плохо представляла, что такое это «всё». Но «всё» — здесь, действительно, точное слово.
— Я звонил тебе, — обронил Сэйдзи.
— Когда?
— Когда ты была в Манадзуру.
— Правда? — удивленно спросила я. Среди пропущенных вызовов в телефоне его имени я не заметила. Мне вспомнилась глубокая ночь в гостинице Манадзуру. И ещё распахнутое во все стороны море, плещущее где-то совсем близко. Море было везде, насколько хватало глаз. Интересно, что бы я почувствовала, услышав тогда в Манадзуру голос Сэйдзи.
— Я хочу тебя, — сказала я.