— Давай сегодня, — ответил Сэйдзи.
Наши тела, лежащие рядом, издавали едва ощутимый жар.
Каждый раз, когда Сэйдзи привлекал меня в постели, сначала я слабо сопротивлялась его ласкам. Сопротивление было и физическим, и психологическим. Мне не хотелось начинать любовную игру. Это нежелание было слабым, едва ощутимым.
— Иди сюда, — говорил Сэйдзи и прижимал меня к себе. И в миг, когда наши обнаженные тела соприкасались, я забывала о сопротивлении.
У Сэйдзи были мягкие ладони. Мои пальцы в самом начале жестко отталкивали его, оттого еще сильнее ощущая эту мягкость. Вдруг они слабели. Это кровь, таившаяся в самой глубине моего тела, начинала пульсировать, направляя свой ток в самые его дальние уголки.
— Хорошо, — прошептала я. С Сэйдзи я могла разговаривать. С Рэем я утрачивала эту способность. Стоило Сэйдзи обнять меня, как начинало казаться, что я не более чем контур своего тела. Мой контур подчеркивал контур его тела. Очертания тел, которые, казалось, вот-вот сольются в одну линию, однако, не соединялись, их содержимое то вздымалось, то опадало, то вздымалось вновь. Тело окончательно расслаблялось не в разгар соития, а после, так сильно, что не было сил пошевелиться. Такое состояние длилось минут пять. Я лежала, раскинувшись на постели, а в ушах стоял шум, похожий на звук прибоя.
— Что это за звук, — спросила я Сэйдзи. Он задумался и переспросил:
— Звук отъезжающей машины?
— А почему именно отъезжающей, а не подъезжающей?
— Когда машина подъезжает, звук более резкий, разве нет? — сказал Сэйдзи и опустил голову на простыни. «Он всегда высказывает хрупкие вещи», — подумала я. Уезжая, приближаясь, машина на скорости проносится мимо, разве возможно отличить эти звуки друг от друга? Сразу хочется вступить в спор. Хочется разрушить его непрочное утверждение, высказав в ответ опровержение.
— Я проголодалась, — деланно глубоким голосом сообщила я. Сэйдзи рассмеялся. От смеха хрупкость исчезла.
— Хочется чего-нибудь горячего, — сказала я, приподнявшись и сев на кровати. Способность двигаться вернулась ко мне. Я легко провела по спине Сэйдзи пальцами. Он, не пошевелившись, продолжал лежать на животе, только плечи едва заметно вздрогнули.
— Ты что-нибудь почувствовал? — спросила я.
— Щекотно, — ответил он.
Я потянулась и еще раз прикоснулась к Сэйдзи. Под моим прикосновением спина прогнулась. Шум прибоя нарастал.
После занятий любовью мы поели вместе и расстались.
По дороге домой я чувствовала легкость. Не важно, когда я возвращалась, днём или поздно ночью, зимой или летом, на душе всегда было легко и свежо.