Приподнявшись на локте, мягко касаясь лица Пенни рукой, он начал целовать жену снова, но, почувствовав ее напряжение, остановился:
— Пенни?..
Ей казалось, в ее сердце вновь открылась нанесенная им рана. Она не могла справиться с этим. Внезапно Пенни ощутила, что задыхается под тяжестью его тела.
— Даниэль, мне нужно встать, — сказала она, и он замер, нахмурившись в замешательстве. — Сейчас же! — сказала она громче на этот раз.
Он перекатился на бок, и Пенни соскочила с кровати, пытаясь прикрыть грудь, чувствуя себя беспомощной и напуганной.
— Я не могу сделать это. — Ее глаза наполнились слезами. — Я не могу.
Спотыкаясь, Пенни искала платье, с отвращением думая о своем обнаженном теле в нижнем белье и туфлях на шпильках.
Даниэль обнял ее бедра.
— Не трогай меня! — закричала она. — Пожалуйста, не надо…
— Я не собираюсь принуждать тебя, Пен, — успокаивал ее Даниэль извиняющимся тоном. — Давай просто посидим здесь, позволь мне обнять тебя.
— Где мое платье? — она была почти в истерике. Ей необходимо одеться и уйти отсюда. От него. Свечи, шампанское, эта комната… Слишком сильное давление.
Пенни невольно спрашивала себя: как это было у него с другой женщиной? Не подобным же образом он развлекался здесь с Карен?
И можно ли это принять когда-нибудь?
— Не уходи, — попросил Даниэль. Его голос звучал безжизненно, как будто он знал: ее уже ничто не остановит.
Она не слушала его, стараясь не обращать внимания на боль в сердце, которое было готово разорваться на части. Она не хотела произносить вслух слова, отчаянно рвавшиеся с ее губ.
Пенни подняла платье, слезы капали на ее голые руки.
Она должна уйти отсюда немедленно!
— Я не отпущу тебя, — сказал Даниэль твердо. — Сегодняшний вечер не должен закончиться так.
Она покачала головой, не желая спорить. У нее не осталось больше ни сил, ни воли, чтобы выносить все это. Она старалась как могла, но этого было явно недостаточно.
— Дай мне пройти, Даниэль.
Она не имела ни малейшего представления, как будет добираться домой, что будет делать, но ей необходимо было остаться одной.
— Нет!
— Пожалуйста! — вырвалось у нее с рыданием, слезы мешали ей говорить.
— Я люблю тебя, Пенни, — сказал он, вставая между ней и дверью. — Ты еще любишь меня? Или нет? Проблема в этом?
Новая волна слез заполнила ее глаза, но Пенни упрямо задрала подбородок, стараясь быть сильной.
— Я тебя люблю, Даниэль, и это никогда не было нашей проблемой.
Она ни разу в жизни не видела такую боль на лице другого человека.
Даниэль знал, в чем их проблема, и ненавидел себя за то, что сделал.