«Все, что делает, делает лучше всех», — очень тихо, почти незаметно прошуршал голос Королевы, словно в ответ на мысли Дениса. Кому надо, тот услышал.
Денис метнул беспомощный взгляд на Капитана-Командора. Он проницателен, но влияние эмоций ощущает слабо. Что видит он? Казалось, что Капитан-Командор видит тоже самое. На его лице мелькнуло выражение горечи, и он тоже очень тихо произнес:
— Так надо.
Герман не сознавал, что случайно спровоцировал локальный климатический кризис. Он думал, что окружающие видят лишь его интерес к Асиным травмам, а личное осталось сокровенным. Под прикрытием своего заблуждения он не сдерживал настигший его приступ обожания этого существа, казалось, совершенного, но такого уязвимого. Он наслаждался собственным огромным, с трудом преодолимым желанием поглотить ее, охватить всем своим телом, отдать ей его взамен ее израненного, пока раны не заживут. Когда с языка Германа чуть было не сорвалось: «Господи, как же я тебя люблю…», он сжал зубы до скрежета. Справившись с собой, спросил:
— Зачем ты на это пошла?
Она судорожно повела плечом.
— На это пошли тысячи женщин, таких же как я.
— Что ты там делала?
— Училась. Лечила. Детей.
— Почему позволила себя пытать?
— Это нормально для ведьмы. К тому же, иначе я бы не попала к сквозняку, он должен был появиться в момент казни, рядом с костром.
— И это… тоже не в первый раз?
Она не стала отвечать. Она и так, словно в трансе, сказала слишком много. Никого не касается, где она бывает и что там с ней происходит. Кроме близких. Но он — не близкий. Он — далекий. Чем-то очень крепко с ней связанный, но далекий. В его глазах, только что подаривших ей все сокровища мира, теперь была лишь черная пустота. Эта пустота за краткий миг высосала всю ее силу, она резко ощутила тупую ноющую боль от всех ран одновременно, и пошатнулась. Герман подхватил ее за локоть.
— Я позову Сережу или Тима. Они знают, как это лечить.
— Не нужно, я вылечу себя сама. Я же ведьма.
Денис, настроенный на волны Асиных чувств, уловил исходящий от нее поток боли, и ясно понял, что это за боль. «Сволочь», — подумал он про Германа и громко спросил:
— А грозу ты вызывать умеешь?
Денис спрыгнул со своего возвышения и подошел к ним.
— Подежурь на пульте, — ядовито попросил он, подхватывая Асю на руки, и тихо, сквозь зубы, добавил: — а я пока вместо тебя побуду.
С этими словами он вышел из пещеры. Ася закрыла глаза, прижавшись щекой к его плечу, — то ли заснула, то ли потеряла сознание.
Герман, отчетливо ощутивший укол чужой ненависти, как во сне занял место дежурного.