Кто ж его? Мать? Отец? Любимая? О! Вот еще что важно: не сможет стать богом тот, кто никогда не любил, поскольку такой не сможет потерять самое важное и впасть в отчаянье, «выйти за человеческий предел»!
А что такое появляется в человеке при «выходе»? Жаль, на своей шкуре мне этого не испытать, ведь у меня и души-то нет, как показала история со смертью и воскрешением. Ой, что это я! Нет-нет-нет, не хочу я это испытывать!
— … А больше всего твои братья боятся, что ты научишься думать, — без всякого перехода, и даже не меняя интонации, вдруг сообщил Салдах.
Если он хотел меня огорошить, то это ему удалось.
— Какие братья?
Он ведь не может знать, что на уме у «детей звезд»! Кроме нас самих, никто не в силах проникнуть в наши мысли, если мы их прямо кому-то не адресуем, и в том числе из-за этой неподконтрольности один из богов начал войну с Капитаном-Командором.
Что же до братьев Тигор, то им-то чего бояться?
— Конечно, это всего лишь домыслы, — разрешил сомнения Салдах.
И улыбнулся.
Конечно, боги легко могут обмануть любые чувства и предчувствия, но улыбка Салдаха вызвала у меня ясное и чистое, без вариантов и червоточин, желание ему верить… Этой улыбкой он обещал дружбу и клялся в верности — он дарил мне уверенность в нем, в его помощи, внимании, участии и многом другом хорошем. Удивительно, но, принимая дар, я вдруг поняла, что никогда раньше полностью никому не доверяла. Даже маме. Даже Капитану-Командору. Их обоих я просто заранее прощала, допуская, что они могут действовать мне во вред…
— На самом деле только слабому придет в голову вас ненавидеть, — тут же объяснил Салдах. — А мне это было бы неприятно. Вот смотреть на вас и вас изучать — другое дело, доставляющее удовольствие.
— Боги могут быть добрыми или злыми? — быстро спросила я.
— Нет, — рассмеялся он. — Кая же ты еще маленькая…
— Почему?
— Потому что «добрый» или «злой» — это самый низкий, примитивный, человеческий уровень. А боги получаются из людей, достигших высшего.
М-да, он меня поймал. Конечно, я и сама давно знала, что самый противный злыдень, ненавидящий абсолютно всех людей, может быть исключительно добр и нежен со своей кошкой или ручной гадюкой, а значит, знаком с лучшими чувствами, но отделаться от черно-белых мерок не могла.
— Высший — это как?
— Это все многообразие возможных для человека переживаний. Абсолютная чувствительность ко всем эмоциям и способность их вызывать.
Совсем как Денис говорил: вызывать эмоции. Неужели они действительно живут в каком-то своем, отдельном, мире?
— И усиливать, да? — я вспомнила историю Дарха.