— Не туда смотришь, — сказал Салдах. — Смотри вниз.
Внизу, у подножия башни, раскинулась снежная равнина.
— Иначе посмотри.
Я настроила глаза на «фильтрующее» зрение и резко почувствовала, что взгляд словно оторвался от сознания и заскользил вдоль поверхности земли. Стоило усилия смириться с этим странным состоянием отсутствия тела, но я быстро поняла, что люди именно так видят сны, и ничего страшного тут нет.
Скользя в толще мелькающих лиц и эмоций, как в тоннеле, взгляд вдруг зацепился за нечто особенное: длинная очередь из полуголых исхудавших людей, один за другим спокойно, обреченно, подходящих к краю пропасти и срывающихся в нее. Я моргнула, вздрогнув, но зрение не вернулось в реальность, и взгляд помчался дальше, снова сквозь обрывки чужих жизней. Я хотела вернуть его к той, завораживающей безысходностью сцене, рассмотреть подробнее, заглянуть в предысторию — понять смысл странной добровольной жертвы, но не могла найти дорогу обратно, будто не просто сбилась с пути, а попала в совсем другой мир или время.
Тем не менее, я искала что-то похожее и нашла: человечески фигуры, на миг замирающие перед прыжком… Однако совсем иначе. Сначала я почувствовала это — не обреченность и смерть, а страсть и жизнь в этом предполетном миге, миге каждого, а потом уже рассмотрела: подростки двенадцати-пятнадцати лет, темнокожие и длинноволосые, мчались на досках по набегающим на острые скалы волнам, и на гребнях волн вместе с досками взлетали в воздух.
Мне достался заряд их радости, и угнетающее впечатление от предыдущей сцены притупилось. Я поняла, что могу долго купаться в море энергии темнокожих туземцев, но в нем не было ничего особенного — счастье, как известно, везде одинаково — и устремила взгляд дальше. Так интересно, что можно увидеть с вершины мира…
Пробежав совсем немного, я оказалась над площадью, заполненной людьми с флагами и транспарантами, без радости, в раздражении кричащими что-то в лад. Другие наблюдали за этой толпой с тесных балконов домов, окружающих площадь, и неодобрительно ухмылялись.
Подчинившись команде, взгляд полетел дальше. Задержал движение в высоком молельном зале, пронесся над полем битвы… и вернулся ко мне. То есть в круглую башню с широкими окнами и добродушным богом.
— Утомляет, — посочувствовал Салдах.
— Что это? — спросила я.
— Места скопления энергии.
— Вы так заряжаетесь?
— Ну… кое-что мы так заряжаем. Для жизни эта энергия значения не имеет, но для творчества — необходима.
— А вживую туда попасть можно?
— Можно. Теоретически. Я точно могу.
— А я?