доме приходского священника. Все оборачиваются. Краснеют. Открывают рты от изумления.) Но мнение людей не помешало ей прийти. Она пришла не ради них. Она пришла ради Него. Все ее поступки
продуманы и полны значения. Все они необычны. Она прижимается щекой к Его ногам, еще покрытым дорожной пылью. У
нее нет воды, но есть ее слезы. У нее нет полотенца, но есть ее волосы. Их она и использует, чтобы омыть ноги Христу. В
одном из переводов сказано, что «ее слезы струились дождем» на Его ноги (Лк. 7:44 MSG). Она открывает сосуд с
благовонием, возможно ее единственным ценным имуществом, и втирает масло в Его кожу. Аромат так же ощутим, как
ирония ситуации.
Можно было бы ожидать, что из всех присутствующих такую любовь проявит Симон. Разве он не священник из
церкви, изучающий Писание? Но он сурово ведет себя по отношению к Иисусу, держится на расстоянии. Можно было бы
подумать, что женщина станет избегать Иисуса. Разве она не ночная бабочка, не женщина легкого поведения? Но она не
способна сопротивляться. «Любовь» Симона размеренна и целенаправленна. Ее любовь экстравагантна и рискованна.
Чем мы можем объяснить разницу между этими двумя типами любви? Обучением? Воспитанием? Финансовым
положением? Нет, потому что Симон превосходит эту женщину во всех трех областях.
Но есть одна область, в которой эта женщина оставляет его далеко позади. Подумай об этом. Какое открытие она
сделала, в отличие от Симона? Каким сокровищем, в отличие от Симона, она дорожит? Это просто. Божья любовь. Мы не
знаем, когда женщина приняла этот дар. Нам не сказано, где она о нем услышала. Может быть, она услышала слова Иисуса:
«Отец ваш милосерд»? (Лк. 6:36). Может быть, она была рядом, когда Иисус проявил сострадание к вдове из Наина? Или
кто-то рассказал ей, как Иисус прикасался к прокаженным и делал Своими учениками мытарей? Мы не знаем этого. Но мы
знаем одно. Она пришла, страдая от жажды. Страдая от чувства вины. Страдая от сожалений. Страдая от бесчисленных
ночей, когда она занималась любовью и не находила любви. Она пришла, страдая от жажды.
И, когда Иисус предлагает ей сосуд благодати, она пьет из него. Она не просто пробует или отхлебывает глоточек. Она
не погружает туда палец и не облизывает его, и не берет сосуд, чтобы отпить чуть-чуть. Она подносит жидкость к губам и
пьет, жадно, взахлеб, как пьют иссушенные жаждой путники. Она и есть такой путник. Она пьет, пока милость не начинает
стекать у нее по подбородку, по шее и груди. Она пьет, пока душа ее до последнего уголка не увлажняется и не становится
мягкой. Она приходит, страдая от жажды, и она пьет. Она пьет с удовольствием.