Джоунс наконец улыбнулся:
– Я не то имел в виду. Просто… Мол, я до смерти напуган.
– Но это не значит, что мы должны взять и просто сдаться, – мягко сказала Молли.
И тогда это случилось. Снова. Ребенок. Шевеление.
Молли взяла руку мужа и прижала к своему животу.
– Чувствуешь?
– Не знаю, – выдохнул Джоунс. Он испытующе посмотрел на нее, словно зрительный контакт мог помочь ему ощутить то, что чувствовала она.
– Это… трепетание. Словно что-то едва… порхает внутри меня. Будто мой обед исполняет коротенький танец счастья.
– Это? – спросил Джоунс.
– Да, – улыбнулась Молли. – Разве не удивительно?
– Боже, – со слезами на глазах выдавил Джоунс. – Святой боже. Это…
– Наш малыш, – закончила Молли.
– Боже, это невероятно.
– Внутри меня есть кое-кто живой, Грейди. Кое-кто, кого не было бы, если бы ты не любил меня, а я не любила тебя. Это удивительно. Потрясающе. Мы его создали. Не ты, не я – мы. Подумай об этом. Если уж мы смогли сотворить нечто подобное, то сможем справиться с бытовыми неприятностями, с которыми столкнулись.
Джоунс засмеялся.
– Бытовые неприятности? Пережить танковую атаку? Победить рак? Боже, я люблю тебя.
– Хорошо. Запомни эту мысль. И давай-ка найдем Макса, – предложила Молли. –
Посмотрим, придумал ли он что-нибудь, чтобы вытащить нас отсюда живыми.
– Может… присядем на минутку? – попросил Джоунс. – Я только хочу…
Он вновь хотел почувствовать чудо: их ребенка, шевелящегося внутри Молли.
И тогда Молли поняла, что, если у них родится девочка, она назовет ее Надеждой.
Конечно же, с согласия отца малышки.
Джина ушам своим не верила.
– Грейди и Молли в одной комнате, наедине? Мне стоит беспокоиться? – спросила она.
Макс покачал головой.
– Не думаю, что он смог бы это сделать. Скорей всего пытался понять, если бы до этого дошло, хватило бы духу у меня.
– Убьешь мою жену для меня, а? – Джина помотала головой. – Безумие.
– Вовсе нет, – глядя из окна в бинокль, опровергнул Макс.
Спустя короткое время солнце взобралось на небо. Уже сейчас стояла неимоверная жара, и становилось только жарче.
– Он пережил нечто ужасное, – продолжил Макс, по-прежнему не глядя на Джину. – По- настоящему невыносимое. Грейди немного рассказывал об этом, и… Я не уверен, но, сдается мне, ему гораздо больнее видеть, как мучают других, чем терпеть пытки самому.
Думаю, его тюремщики знали об этом и использовали против него. Я слышал несколько леденящих кровь рассказов о тюрьме, в которой он сидел. Рассказов о мужчинах, которых принуждали смотреть, как их жен и детей регулярно насиловали, а после убивали. – Макс посмотрел на Джину. – В некотором смысле я могу понять.