Вдруг раздался длинный звонок и вслед за ним громкий суматошный стук в дверь.
- Явился всё-таки! – зло произнесла она и встала. – Повадился, скотина! Из наших, - ответила на недоумённый взгляд гостя, тоже поднявшегося. – Надрызгается и рвётся чуть не каждый вечер с ухаживаниями, пока не выпросит на бутылку. – Пошла было встретить ухажёра, но приостановилась и попросила: - Послушайте: выйдите, поговорите с ним по-мужски. В театре-то он – герой-любовник, думает, что в жизни неотразим, а на самом деле – прегадкий трус. Сделайте так, чтобы навеки забыл сюда дорогу. Только поделикатнее, пожалуйста, а то ему завтра на сцену.
- Постараюсь, - пообещал случайный телохранитель и пошёл на свидание с назойливым любовником, никак не ожидавшим встречи с такой страхолюдной пассией. А неподатливая любовница на цыпочках выбралась в коридор и с интересом прислушивалась к мужской разборке. Сначала были слышны неразборчивый рокочущий в нижнем регистре басок и невнятно вскрикивающий испуганный тенорок, потом звук убегающих шагов, какой-то грохот, несдержанная писклявая ругань и следом частая дробь башмаков, затихающая на нижних пролётах лестницы.
Вошёл усмиритель.
- Ну, как? – спросила она, хотя и так было ясно.
- Думаю, что всё понял, - ответил телохранитель. – Я даже не ожидал, что окажется настолько понятливым. – Подул на костяшки правой ладони, усмехнулся и внимательно посмотрел на неё. – Не хотел бы я на месте любой женщины иметь такого понятливого любовника. Как это вам удаётся правдиво играть с ним романтические сцены?
Она неопределённо пожала плечами.
- Приходится. Вообще-то, - пояснила, - театр – больше ремесло, чем игра. – Посмотрела на него, благодарно улыбнувшись. – Спасибо. – И добавила в оправдание партнёра: - Актёр-то он, надо сказать, неплохой, вот только человек дерьмовый, - и предложила: - Идите в комнату, будьте как дома, а я приберусь на кухне, - и ушла, довольная тем, что можно кому-то что-то сказать, за кем-то поухаживать.
В темпе прибравшись и с сожалением решив, что оставшуюся кремовую отраву отнесёт в театр на общий жор, тщательно умылась и, возвращаясь в спальный закуток, увидела, что он сидит на диване и пытается читать журнал «Театр».
- Не буду вам мешать, - пообещала, - устраивайтесь. – Взглянула на часы. – Ого-о! Больше одиннадцати! – Хотя для неё это было детское время, раньше полуночи она не засыпала. – Спокойной ночи!
- И вам спокойной ночи, - отвлёкся он от журнала.