Пройдя в спальню, она постояла у дверей, размышляя: запираться или обойдётся, и всё же защёлкнула задвижку. Разделась догола, натянула обычную лёгкую короткую ночнушку, залезла под одеяло и, положив руки под голову, задумалась: «Отчего это любовники-герои в театрах – всегда женоподобные красавчики? Да и в жизни тоже! Почему не такие, как этот Всеволодович?» - Улыбнулась, представив себе лохмача верзилу в качестве изнеженного любовника. – «Наверное, потому, что бабы хотят видеть в любовнике в первую очередь большого ребёнка, которого можно опекать, ласкать и воспитывать на свой лад. А попробуй-ка, покомандуй Иоанном! Даже и представить трудно, чтобы он поддался женщине. Такие в семье – твердолобые деспоты. Да и все они, мужики, такие!» - подытожила размышления, перевернулась на живот, подмяла под грудь подушку. – «Интересно, как он там устроился? Выйти, что ли, посмотреть на правах заботливой хозяйки?» - Встала, легонько отщёлкнула запор, приоткрыла дверь и выглянула в узкий проём, пряча голые ноги за косяком. Ничего интересного! Громила лежал одетым на спине, положив вытянутые ноги на придвинутое кресло, и безмятежно спал, мощно отдувая усы и бороду. «Театр» валялся на полу. «Ну и вахлак», - подумала обиженно. – «Рядом с ним молодая женщина, почти обнажённая, а он дрыхнет, остолоп, обросший мхом! Не зря бабы говорят, что сексуальность у мужиков обратно пропорциональна их габаритам». Захлопнула дверь, заперлась и, уютно устроившись под одеялом калачиком, неожиданно мгновенно заснула, словно почувствовала себя под надёжной защитой.
И спала как никогда без просыпу аж до девяти утра. Проснулась в прекрасном настроении духа, сладко потянулась всем молодым здоровым телом и на потяге вдруг вспомнила о постояльце. С беспокойством вскочила, чуть-чуть приоткрыла дверь и выглянула в узенькую щёлку. На диване никого не было. Она, торопясь, натянула длинный китайский халат с красными драконами и вышла в гостиную. Кресло стояло на месте, не измятые простыни лежали на спинке дивана и – никого! Вышла в прихожую – ни плаща, ни огромных башмаков, ни чемодана. Вздохнув, пошла на кухню. Вошла и от неожиданности высоко подняла брови и приоткрыла рот: на столе распласталась огромная красная копчёная рыбина с развёрстой зубастой пастью, а рядом стояла пол-литровая банка с крупной красной икрой.
- Ни черта себе! – воскликнула ошеломлённо. – Вот это волшебник! – Осторожно потрогала пальцем замаслившееся рыбье рыло. – Мне такую и за месяц не слопать. А икра? Такая банка немалых денег стоит. – Рядом лежал клочок бумаги, на котором крупными буквами было написано: «Спасибо! Если вдруг вздумается, звоните…» и шёл ряд цифр мобильника. Она присела на стул, придвинула к себе зернистое сокровище, намазала оставшуюся с вечера коричневую горбушку оставшимся новозеландским маслом, бережно, но щедро взгромоздила поверху янтарно-красные горошины и, открыв пошире рот, осторожно надкусила олигархический сандвич. «Какая тут диета!» - подумала, медленно доела бутерброд, пошла в комнату, нашла свой мобильник и набрала, не торопясь, указанный на бумажке номер.