— Иногда его называют невидимым или тенью.
Фрэнси стучала пальцами по стойке бара. Невидимый. Тень. Бывший член «Тигров Аркана». Это сильный противник. Но не долгожитель, об этом она позаботится. Ей даже захотелось с ним встретиться, чтобы своими руками свернуть ему шею. Нельзя безнаказанно вторгаться на ее территорию. Район вокруг Стюреплана — это ее вотчина, тамошняя публика берет товар у нее, а не у кого-то другого. Он получит прикладом автомата по морде и гранату в рот. Его башка разлетится на кусочки.
Кстати о башке. Ей вспомнилась голова бедняги Оливера, которую Крошке Мари пришлось бросить в озеро Мэларен, а перед тем извлечь из нее все ювелирные украшения.
Фрэнси будет не хватать этого хорошего и верного друга. Конечно, их дружба держалась прежде всего на бизнес-соглашении (он подслушивал для нее информацию на корпоративных мероприятиях, а она платила ему очень «жирную» зарплату, больше, чем он вообще-то заслуживал), но Фрэнси надеялась, что хотя бы часть этой дружбы основывалась не на деньгах, а на чем-то еще. Один раз они даже поцеловались. Оба были пьяны, но не настолько, чтобы не понимать, что делают. На вкус он оказался совсем не таким, как Пер, и ей это понравилось.
Она любила Пера, но не вожделела его, и это состояние только усиливалось.
Конечно, дело могло быть в гормонах. Она кормила ребенка и в целом ощущала себя не очень сексапильной, учитывая отвисший живот, растяжки после беременности, ноющую грудь и растянутую матку.
— Зачем он оставил на посылке отпечатки пальцев? — спросила Фрэнси.
— Он хочет, чтобы ты знала, кто он, — ответил Юханссон.
— Самоуверенный гад.
— Это точно.
— Ты никогда его не видел?
— Нет. Даже мельком.
— А я видела, во всяком случае, думаю, что видела, если это он напал на меня в «ЭнКо».
— Это мог быть кто-то из его солдат.
— Солдат?
— Так он называет своих людей.
— Война.
— Что?
— Он хочет войны. Он ее получит. Я не боюсь.
Юханссон изучающе посмотрел на Фрэнси, потом кивнул в сторону коляски со спящей Бэлль.
— У тебя же дети, — заметил он.
— Я могу их защитить, — ответила Фрэнси.
— Он попытается причинить вред им, чтобы добраться до тебя.
— Я могу их защитить!
Юханссон кивнул и продолжал курить сигару Взгляд его вдруг стал усталым и грустным. Подумал о жене и дочерях. О том, что его мания — это вирус, поразивший каждую клеточку семейной жизни. И черт возьми, от него нет никакого лекарства!
Хотелось плакать. Он сжал зубы. Впился ими в сигару. Он должен избавиться от этого. Освободиться. Но осталось еще чуть-чуть, сыграть пару раз, чтобы отыграть хотя бы часть.