Он держал в руках мой паспорт…
…Потом я увидел его глаза…
По какому праву он меня так разглядывает?
Военный человек бьет штампом по странице моего паспорта…
…Потом появились другие лица, другие глаза.
Почему все они меня так разглядывают? По какому праву… Кто они?
* * *
Железная лестница, железный трап… Стены из железа, пол из железа, запах железа.
…Потом я стою у иллюминатора и вижу чужой город.
По заснеженному пирсу трактор тянет красный вертолет. Его винты, как крылья стрекозы, сложены на его железной спине. Трактор следует за человеком в синей шинели, который, обреченно опустив голову, бредет куда-то, не замечая сугробов.
Идет снег.
…Потом вижу дымы над ночным городом и не узнаю его.
…Потом берег стал удаляться, и я увидел аспидно-черную полосу воды, движение стало как парение ночной птицы.
…Потом я полетел над крышами и фонарями этого города и старался изо всех сил не заглядывать в окна и по-прежнему не узнавал города…
…Потом чужой город стал удаляться.
Нигде никого не было, будто здесь никто и не живет и это только декорация в ночи для тех, кто обитает выше, чтобы убедить их, что здесь, внизу, на земле, уже давно все очень, очень хорошо, как только может быть хорошо творение Божие…
* * *
…Потом появилась луна, и непонятно было, зачем она: ни света, ни даже холодного тепла.
…Потом я шел по скользкой палубе, заснеженной, железной…
Железный корабль сотрясался под ударами ветра открытого северного моря.
Рядом и вокруг меня никого не было; была ночь, море, и я не мог спросить, куда же идет этот большой корабль… и как я здесь оказался…
Я посмотрел вниз, с высоты железной огромной палубы, как с башни маяка.
Волны были черные, и не было в них «ни смысла, ни совести».
…Потом я опять увидел себя на самом опасном краю палубы и почувствовал, что добра и снисходительна эта стихия: сильна, великодушна ко мне. Ей ничего не стоит снять меня с этой скользкой палубы и бросить на забаву морю, холодному и злому…
…Потом я задумался и не решился даже самому себе сказать — о чем…
…Я слышу моря и ветра голоса и еще какую-то музыку, которая звучит, возможно, в душе моей.
Мне хотелось плакать, но не было слез… Мне хотелось упасть в это море, но не было сил…
* * *
«Море было большое», — написал когда-то школьник, а Чехов, прочитав, улыбнулся.
Почему я это вспомнил сейчас?
…Потом море стало быстро согреваться, и мне показалось, что оно испарится прямо сейчас, на глазах…
…Потом сразу появился берег, но он был холодный, и были там скалы, деревья, и было это — то ли сумерки, то ли ночь на исходе…
…Потом был берег, снег под ногами, поземка…