Она улыбалась сама себе, когда они вышли из тюрьмы в угасающем свете заходящего солнца, и улыбка все еще светилась на ее лице, когда Гидеон помогал ей сесть в карету.
Он забрался за ней следом, устроился на сиденье и ни с того ни с сего спросил:
— Это вы принесли Грегори нож?
— Что? — Уиннифред оперлась рукой о стенку, когда карета, раскачиваясь, покатила по ухабистой дороге. — С чего вдруг этот вопрос?
— Любопытство. Озабоченность. Выбирайте что хотите. Это вы принесли ему нож, которым он вырезал ту фигурку?
— Конечно же, нет. Хотя один раз я видела его с ножом и согласилась никому не рассказывать, если он пообещает все время держать его при себе и использовать только для своей резьбы. — Уиннифред пожала плечами. — Я приношу ему дерево, и мы с Лилли продаем фигурки мистеру Маккину в Энскраме. У него небольшой магазинчик на площади.
— И что же Грегори платит вам за хлопоты?
— Да какие там хлопоты.
— Так я и думал, — проворчал Гидеон.
Он внимательно разглядывал ее своими темными непроницаемыми глазами, пока она не заерзала на сиденье.
— Что? — Она неловко рассмеялась. — Что такое?
— А как у вас оказалась Клер?
Она никак не могла взять в толк, при чем тут Клер.
— О чем, Бога ради, вы говорите?
— У вас коза, которая не дает ни молока, ни приплода и которую вы, судя по всему, не собираетесь резать. В сущности, совершенно бесполезное животное. Зачем?
— Клер не бесполезная, — возразила Уиннифред. — Она… ощипывает лужайку. Поддерживает ее в порядке.
Он не стал даже отвечать на эту чепуху. Просто молча смотрел на нее, и она в конце концов не выдержала.
— Ох, ну хорошо. Мы нашли ее на дороге в Энскрам. Полагаю, она принадлежала какому-то фермеру, проезжавшему мимо на рынок, но никто не вернулся, чтоб забрать ее, поэтому…
— Она старая, не так ли, и уже не способна давать приплод?
— Да.
— И все равно вы держите ее.
— Она мне дорога.
Уиннифред немного опасалась, что он станет вышучивать ее за подобную чувствительность, но он лишь кивнул и сказал:
— Вы необыкновенно отзывчивый человек.
От его манеры резко перескакивать с предмета на предмет просто голова шла кругом.
— Не больше, чем любой другой.
Он задумчиво постучал пальцем по ноге.
— Вы правы.
— Да?
Уиннифред нахмурилась, не уверенная, довольна ли она или разочарована тем, что так легко победила в споре.
— Необычна не ваша отзывчивость, — объяснил он, — а ваше сопереживание.
Она вдруг пожалела, что возразила против его теории отзывчивости.
— Я не сопереживаю козе.
— То, что она коза, не имеет значения. Важно то, что потерялась.
— Я никогда не терялась, — отозвалась она, намеренно неверно истолковав его слова. — У меня превосходное чувство направления.