- Задумал я, фрау Катерин, когда вернусь на родину, подать всепресветлейшему, вельможнейшему римскому императору...
Штаден прошептал ей дальнейшее на ухо:
- ...всеподданнейшее и всепокорнейшее прошение о том, каким образом Русскую землю обратить в немецкую провинцию...
Шиллинг вскочила со скамьи, громко вскрикнув и в ужасе оглядываясь по сторонам. От ее тяжелых ног, казалось, содрогнулся весь дом.
- Бог с вами, Генрих!.. Вы погубите всех нас! Молчите.
Штаден тоже вскочил со скамьи и, схватившись за голову, сказал громко, плачущим голосом:
- Как вы напугали меня, фрау!.. Зачем вы вскочили?!
- Он так много хорошего сделал для меня и моей дочери!.. Он добр к иноземцам!.. Великодушен. Как же мне не вскочить?!
- Сядьте, говорю я вам! Сядьте! Умоляю! Ах, что со мною делается! Наш император к нам будет еще более добр, если мы поможем ему...
Штаден, воспользовавшись произведенной его словами суматохой, прикинулся до последней степени напуганным, ошеломленным словами Катерины.
Она не унималась. Она схватила его за ворот.
- Так, значит, это правда?!
- Что - правда? Зачем вы меня душите? Умерьте любовный пыл!
- Так это вы, значит, хотели отравить датского матроса?..
- Какого матроса?
- Керстена Роде?
- Молчите! Безумная! Вы же немка!
Теперь уже Генрих Штаден и в самом деле испугался до смерти... Он побледнел и потянулся, чтобы зажать ей рот своей рукой...
Она с силой отбросила его. Он ткнулся лицом в подушки.
- Я думала, что вы честный человек... - тихо, со слезами на глазах проговорила она, засучивая рукава.
- Молчите - или вам грозит смерть! Не я, так другие убьют вас! Кто вам сказал это?
- Эберфельд!.. Вы, кажется, думаете, что я дура?!
- Болтун он!.. Пьяница!.. Развратник! Обкаркал на всю Москву нашу тайну!
Штаден не ожидал такого оборота дела. Неужели Эберфельд способен на такое предательство?!
- Послушайте, фрау Катерин, вы не дура, вы немка, вы дочь того народа, на которого напал дикий варвар, московит... Надо ли мне просить вас, чтобы вы молчали? Надо ли...
- Не надо! Отвечайте, правда ли это? - прошипела разъяренная фрау.
- Правда. Керстен Роде, бродяга, датчанин, поступает на службу к московиту. Он будет топить немецкие и литовские корабли. За его смерть нам обещаны литовским королем большие деньги... Вот я вам все сказал... Не сердись на меня, Катерин! И молчи! Не то смерть будет тебе и мне, и многим боярам! В заговоре против корсара много людей...
- Но кто же вам передаст королевские деньги?
- Имена их не назову. Два московских дьяка. Да и зачем вам? Деньги верные. Можно будет уделить и вам.