Вечер, оранжевый диск солнца гигантским колобком катился по макушкам сосен. Двигатель старенького мотоцикла натужно ревел, но все-таки справлялся с весом трех седоков. Дорога от озера не долгая, но тряская, и ехать по ней удовольствия мало. И все-таки настроение было отличное. Вода в озере оказалась на удивление теплой и чистой – Виктор с друзьями накупался вдоволь. Да еще и бутылочку крепленого вина на троих сообразили. А сегодня Костя Сомов долг должен отдать, можно будет взять еще пару пузырей и что-нибудь пожевать, а потом на дискотеку, и в отрыв…
– Пердец! Сука! – заорал, перекрикивая ветер, Алик.
Он управлял «Явой», а на него надвигалась машина с включенными фарами. Из-за его плеча Виктор видел, как она взяла в сторону, чтобы Алик не смог ее объехать. Машина серьезная, джип, и «морда» у него страшная, агрессивная, зубастая. Еще и этот слепящий свет фар.
Алик попытался сманеврировать, но водитель джипа никак не позволял сделать этого, и у него не осталось иного выхода, как съехать с дороги. И хорошо, что за обочиной не было канавы, иначе бы им всем троим кубарем лететь с перевернутого мотоцикла. А так «Ява» всего лишь легла на бок вместе с седоками. Виктору придавило ногу, и еще он больно стукнулся локтем о лежащий в траве камень. А ведь мог удариться об него и головой.
– Твою мать! – ругался Алик, выбираясь из-под заглохшего мотоцикла.
Юрка ничего не говорил. Он молча выбрался из-под мотоцикла и люто глянул на остановившийся джип. С той же злобой смотрел на своих обидчиков и Виктор. И нога у него болела, и рука, но это не мешало ему крепко сжимать кулаки.
Водитель джипа остановился вовсе не для того, чтобы помочь пострадавшим по его вине, а с целью покуражиться над потерпевшими. Их было четверо – три крепких на вид парня и девушка с короткой стрижкой. Красивая девушка, но не симпатичная. А какую симпатию могла вызвать ее пренебрежительная ухмылка, с которой она смотрела на Виктора? Худенькая, стройная, черные джинсы в обтяжку, кожаная жилетка поверх белой футболки.
– Ну, ты, тварь, чего скалишься! – заорал на нее Алик, потирая отбитое плечо.
– Ты кого тварью назвал? – возмутилась девушка.
Она не повышала голос, но слышно ее было хорошо. Звучный, объемный, он мог бы показаться приятным для слуха, если бы не злость, с которой смотрел на нее Виктор.
– Тебя он тварью назвал! – пробасил Юрка.
Так же, как и Виктор, он понимал, с кем имеет дело. И страшно ему так же. Только вот обиду свою он прощать не собирался. Не из тех Юрка людей, кто позволяет издеваться над собой безнаказанно.
