– А вы все бездельничаете, Куртц! – с неудовольствием произнес штандартенфюрер Штуце, входя в отделенную от общего помещения перегородкой комнатку, занятую штурмбанфюрером.
– Прошу прощения, господин штандартенфюрер, – произнес Куртц, вскакивая и убирая початую бутылку с коньяком. – Караульная служба налажена, происшествий нет. Вот я и позволил себе расслабиться, предавшись воспоминаниям за рюмочкой коньяку.
Штуце подошел к столу штурмбанфюрера. Там, раскрытый посередине лежал фотоальбом. Штандартенфюрер, нагнувшись, с интересом вгляделся в фотографии. На одной из них, верхней, виднелся расстрел. Там, на фотографии, были и Штуце, и Куртц. Только в то время как штандартенфюрер курил в сторонке, Куртц, с дымящимся пистолетом, расстреливал людей, одного за другим. Воспоминания охватили Штуце, он вспомнил города, деревни, через которые ему пришлось пройти, сея насилие…
– Да, дорогой Эрнст, – расчувствовавшись, проговорил штандартенфюрер. – Мы с вами и есть простые работяги, те, кому приходится делать всю грязную работу! Мы и подарим Великой Германии победу и вечную жизнь!
– Хайль Гитлер! – воскликнул штурмбанфюрер. Он довольно покраснел. – Мы с вами, господин штандартенфюрер, много прошли и еще много пройдем!
На какое-то время соратники по оружию предались воспоминаниям, однако вскоре сентиментальность покинула штандартенфюрера, он умолк, собираясь с мыслями, а затем заговорил:
– Э-э-э… зачем это я к вам зашел, Куртц? – Штуце почесал лоб. – Ах, да. Проведите фильтрацию заключенных. Установка готова, и профессор сказал, что ему хватит и десятой части материала для технического обслуживания и экспериментов. Все же оставим немного больше. Ну а остальных… зачем нам кормить остальных, не правда ли, штурмбанфюрер?
– Яволь, герр штандартенфюрер! – четко ответил довольный Куртц. Он сразу как-то подтянулся, стряхивая с себя полусонное состояние. – Когда прикажете начинать фильтрацию?
– Да когда вам будет удобно, хоть сейчас! – Штуце вяло махнул рукой. – С этим разберитесь, пожалуйста, сами!..
Куртц решил не спешить и потому назначил фильтрацию заключенных на следующий день. Всего их было человек четыреста, и потому толстяк-садист решил устроить что-то вроде соревнований. Сильнейшие, годные для работы оставались жить, ну а остальные… остальные должны были отправиться в яму! Эрнст Куртц предчувствовал неплохое развлечение…
Когда группа подполковника Ерошкина приблизилась к объекту, командир приказал остановиться. Место для отдыха и ночлега выбирали тщательно, разместились в глухом овраге, посреди огромного участка бурелома.