Поздняя фамилия Татьяны Николаевны — Родненская.
— Мама, дядюшка Лев Николаевич…
Она лежала под белым пододеяльником, согнув колени, откинув голову — маленькая, как птичка, с ручками — косточками, легкими, но уже и до того слабенькими, что с трудом поднимала их; глаза ее всякую минуту смотрели вдаль, ею только и различимую. Она нужна была лишь Анне Яковлевне, заботившейся о ней со старозаветной преданностью. С нею были тихие прерывистые беседы, она была посвящена в мелочи и повороты ее жизни, и она, одна во всем городе, могла и посочувствовать Татьяне Николаевне и, когда надо, пожалеть. Когда смотришь на фотографии собравшейся вместе семьи, на запечатленные мгновения родственного или дружеского чаепития в каком‑то обжитом местечке, то кажется, что перед тобой люди одинаковой доли, настроения, счастья, биографии и дальнейшей судьбы, но ведь это не так: у каждого свое и каждому наречен свой конец. Иллюзия мгновения! Никто, говорит мудрец, не примечает ежедневной последовательности перемен. Приезжала она с матерью в Ясную Поляну — там все кружились возле Толстого, обедали, гуляли, разговаривали: о думе, о брате Николае Николаевиче, о Филарете Московском, о том, как Лев Николаевич перед поездкой на Кавказ получил от него образок; говорили о крепостном праве, о том, кто каким был в молодости; что‑нибудь читали вслух. Как случилось, что ничего этого уже давно нет?! Надо глотать лекарства и смиряться пред веком человеческим.
— Почитайте дневники мамы моей… Или тетушки Сони. Софья Андреевна любила маму…
«Привезла в Я>СНУ>Ю Вареньку Нагорнову, это милое, светлое создание. Ей были все рады, и она сегодня уехала…» (20 марта 1891 года).
«…Сшила сегодня юбку черную Варечке Нагорновой, этой милой беспомощной племяннице Л. Н. Ей пятьдесят лет, и в ней что‑то детское. Играем с ней в четыре руки…» (1901 год).
«Читали «Дневники» Вари Толстой (Нагорновой) и себе, и вслух Льву Н — чу. Очень хорошо» (13 апреля 1907 года).
«Приехала Варя Нагорнова с сыном, внуком и дочерью» (28 июня 1912 года).
Там, где они жили когда‑то одной большой семьей, где все было наше, еще хранившее родословные следы, уж сколько лет по всем тропинкам и аллеям текут ручейки паломников, а их на толстовской земле нету, одни на погостах, другие в далеких городах…
«На девяносто седьмом году жизни в нашем городе скончалась Татьяна Николаевна Родненская, внучатая племянница Л. Н. Толстого…»
Такого некролога мы не читали. Жила в Краснодаре полвека, работала как все, но никто ею не интересовался, никто никуда не позвал, ни о чем не спросил…