— Наверное... — согласился Архипов — и вскипел неожиданно для себя самого: — Только знаете что? Может, она и кукла, оживлённая вашей магией, но попрощаться с отцом она должна по-человечески! До его похорон я вам её не отдам! А после — забирайте хоть на Парнас, хоть на Олимп, хоть в Аид!..
— Хорошо, — просто сказала Галатея, развернулась и ушла, плавно покачивая бёдрами в бежевых джинсах. А задница у неё действительно ничего, подумал Архипов.
Архипов вернулся в гостиную. Кира, разбуженная его громовым голосом, сделала несколько жестов.
— Да так, — догадался он об их смысле, — тётенька одна. На тебя похожа, кстати — такая же бледненькая... Я тебе про неё завтра расскажу, а пока спи давай...
Он принёс Кире подушку и лёгкое одеяло, выключил свет и ушёл в спальню.
На следующее утро он вспомнил всё, что знал про Галатею от Сефериадиса и из других источников, и как сумел изложил Кире.
— Ну что, с ней пойдёшь?
Кира сразу же согласилась.
— Или всё-таки со мной останешься? — спросил Архипов — сам не зная, в шутку или всерьёз.
Кира немножко подумала и застенчиво отказалась.
— Ну вот и славно! — постановил он, услышав в своём голосе не только облегчение, но и лёгкое сожаление.
Посадив Киру, чтобы та не скучала и не грустила, за компьютер и включив ей своих любимых «Унесённых призраками», удачно отыскавшихся в лапинской дискотеке, Архипов ушёл. Он направился в крематорий, резонно предположив, что навещать могилу Сефериадиса и ухаживать за ней будет некому, а прах Кира сможет забрать с собой... чтобы смешать его с каолином и вылепить себе фарфорового папу, угрюмо подумал он. По дороге домой он зашёл в квартиру, которую снимал Тимофей Гермогенович и, чувствуя себя конченым мародёром, нашёл там потёртый бумажник. Взяв оттуда ровно столько, сколько было нужно, чтобы покрыть расходы на кремацию, Архипов торопливо ушёл.
Отвлекая Киру от мучительной тоски по отцу, Архипов все три дня перед похоронной церемонией водил её в цирк, катал на дурацких аттракционах луна-парка, крутил мультики Миядзаки... Это помогало, но только лишь на время — по утрам она веселилась, а по вечерам плакала до тех пор, пока не засыпала от усталости. Утешать её Архипов даже не пытался — знал, что ничего не выйдет. Один раз он к своему стыду даже пожалел, что не разрешил Галатее сразу забрать Киру.
Архипов отчего-то решил, что Галатея тоже придёт проводить Сефериадиса — земляк всё-таки! — в последний путь, но ошибся.
Церемония прошла нормально. Кира даже сумела не заплакать.
— А вот и вы, — кисло сказал Архипов, выйдя из такси вслед за насупленной Кирой и увидев Галатею, сидящую на лавочке у подъезда. — Держите! — Он вручил ей урну. — Я думаю, старику будет приятно, если вы развеете его пепел над склонами Парнаса — или где вы там обитаете...