Манка подбежала к деду.
— Что это, что там случилось? — спрашивала она. Старик, замерший в неподвижности возле стола и весь превратившийся в слух, встряхнул головой и коротко ответил:
— Войско.
Манка испуганно вздрогнула. Взгляд ее обратился на отца, который стоял у окна и хмуро, но спокойно глядел на улицу.
А на улице разрастался шум. Тихая безлюдная деревня ожила. Люди выбегали из домов и окликали друг друга, спрашивая, что случилось. Одни шли или перебегали через дорогу, другие бежали в том направлении, откуда доносился сигнал. Вдруг все застыли на месте, и все на мгновение смолкло. За изгородью показалась конская голова, за ней другая, третья. И вот по улице уже ехали рысью четыре всадника: трое — императорские кирасиры, а четвертый — в обыкновенной гражданской одежде. На головах у солдат сверкали медные каски с султанами. На груди и на спине поверх белых мундиров с красными отворотами чернела железная кираса, а через плечо на желтом ремне висел карабин. Красные рейтузы наполовину были скрыты высокими ботфортами.
В руках у кирасир сверкали обнаженные палаши.
— Чтоб их холера взяла! — выругался Псутка. — Это тргановский управляющий.
— И показывает сюда! — поспешно добавил Пайдар. — Спасайся, Матей, еще есть время. Это за тобой!
Манка с криком бросилась к отцу, упрашивая его задами бежать в поле. Матей слегка отстранил ее, словно не слышал, что она говорила.
— Чего я буду убегать? — обратился он к мужчинам. — Убийца я, что ли?
— Правильно, паренек. И я так думаю, — поддержал его старый Пршибек.
Конский топот послышался у самого дома, и вслед за тем раздался голос управляющего, кричавшего, чтобы открыли ворота.
Гости встревоженно переглянулись. Манка смотрела на отца, который решительными шагами вышел во двор открывать ворота. Скрипнули петли, и во дворе послышалось конское ржание, а затем громко звякнули ножны палашей — двое кирасир соскочили с седла. За ними слез с лошади и тргановский управляющий.
— Вот этот самый, — закричал он, указывая на Пршибека. — Эй, ты пойдешь с нами! Немедленно!
— Куда? — откликнулся ход, выпрямившись во весь рост и возвышаясь чуть ли не на целую голову над двумя рослыми кирасирами, вставшими у него по бокам.
— Не спрашивай и иди! А не пойдешь, так… — грубо заорал управляющий.
— Только не грозите. Вы знаете, что я не из пугливых, — перебил его Пршибек, и насмешливая улыбка пробежала по его губам.
— Ну, живо! А где твой отец? Пршибек вздрогнул.
— Зачем вам старик?
— Он тоже пойдет. И поживее, вы! Нам некогда!
— Ну-ка, погляжу, какие они палачи, — раздался голос из сеней, и на пороге показался старик Пршибек. Холодный ветер развевал его седые волосы; он выпрямился, насколько мог, и смело глядел на управляющего и кирасир.