Широкая, разветвлённая система духовенства глубоко вошла в жизнь и быт здешних людей.
К концу прошлого столетия около пятисот хозяйств Базар-Тёпе всецело подчинились старосте Махматкулу-эмину, кази — молле Ачилды, блюстителю порядка. Джафару Махматкул-эмин-оглы и влиятельным аксакалам — вожакам племён. В свою очередь, правители Базар-Тёпе держали ответ перед келифским беком и кугитангским кази, а те входили в состав правящей верхушки эмира бухарского.
Словом, аул Базар-Тёпе был таким же, как и сотни других туркменских аулов. С утра выкрикивал призыв к молитве азанчи, и люди, опустившись на коврики, свершали намаз. Но едва наступал день — начинались иные заботы. Гончары принимались за изготовление чашек и пиал, женщины начинали хлопотать по хозяйству — заквашивали молоко и пекли чуреки, а детвора обычно выгоняла коров, коз и баранов в ущелья, на траву. Дюжие чабаны в мохнатых тельпеках, с кривыми палками в руках и огромными овчарками ходили за отарами, охраняя байское добро. Часть мужчин уходила на разработку соли, которую они добывали в горах и пещерах Базар-Тёпе. По возвращении они измельчали её и продавали приезжим торговцам.
Наличие здесь горной речки Куйтен-Кугитанг сделало это место удобным для развития животноводства, в силу чего тут образовалось много аулов. Речка эта существует и в настоящее время, — по ней постоянно струится вода, — хорошее подспорье для колхоза имени М. В. Фрунзе Чаршангинского района.
II
В одну из пятниц, к вечеру, когда уставший люд покидал базарную площадь, в горах начали собираться тучи. Пространства от Амударьи до самого подножия гор было пока что светлым, но и тут парило и пахло близким дождём. Тучи постепенно надвигались на равнину, беспокоя всё живое влажным удушьем. Вскоре далеко над вершинами стали вырисовываться синие вертикальные полосы и донёсся отдалённый гром. Возле юрт тревожно замычали коровы, поворачивая длинные шеи, забеспокоились верблюды.
Ишали-ага едва успел возвратиться с базара, пошёл дождь, а затем густой крупный град. Вместе >с лавиной белых скользких шариков, с неба обрушилась яркая, вспарывающая тучи молния и прогремел прямо над Базар-Тёпе гром.
— Аллах всевышний, всемилостивый; спаси нас, — испуганно прошептал Ишали-ага и, войдя в глинобитную кибитку, крикнул; — Эй, кто тут! Солтанмурад!
Из глубины тёмной комнаты, откликаясь, вышла женщина. Лицо её было испуганным, Ишали-ага понял, что ни Солтанмурад, ни пятнадцатилетняя дочь Янгыл не вернулись ещё с гор. Утром, как всегда, они отправились пасти коз. А теперь их застал град и они, наверное, отсиживаются где-нибудь под скалами.