— Что?! Просто так исчезла?
Рихард Недервауд беспокойно заерзал на стуле.
— Вы правы. — Он покачал головой. — Я излагаю все немного бессвязно… Вы должны меня извинить: я просто никак не могу прийти в себя после всего случившегося… Попробую вам все рассказать по порядку.
Де Кок ободряюще кивнул.
— Начните с того, какое отношение вы имеете к Розочке.
— Она моя подруга. Вот уже несколько лет у нас с ней так называемая свободная любовь… Я живу на Керкстраат, неподалеку от Амстела, а у Розочки двухкомнатная квартира в Пюрмеренде. Уик-энд мы чаще всего проводим у нее и в отпуск обычно ездим вместе.
Рихард Недервауд порылся в карманах пиджака, достал бумажник и, вытащив из него фотографию, протянул ее Де Коку.
— Вот она!
С фотографии на инспектора смотрела улыбающаяся молодая женщина с коротко подстриженными светлыми волосами. Лукавая улыбка, ямочки на щеках — все говорило о шаловливом кокетстве. Де Кок невольно подумал: интересно, что нашла прелестная молодая женщина в этом неловком смешном верзиле, но благоразумно промолчал. Еще раз бегло взглянув на фотографию, он протянул ее владельцу, но Рихард решительно отвел его руку.
— Оставьте ее у себя, она может пригодиться вам для расследования. Да, конечно, я уверен: эта фотография вам непременно понадобится!
Де Кок опустил снимок на стол.
— Каким образом Розочка оказалась в больнице Южного Креста? — спросил он.
— Ее послал туда домашний врач, доктор Ян Ван Акен.
— Она была больна?
Рихард Недервауд неопределенно пожал плечами.
— Розочка никогда не болела. Она спортивная девушка… играет в баскетбол, входит в лучшую команду страны. Но в последние дни она почувствовала себя неважно, стала какой-то грустной, вялой, немного покашливала. Она сказала мне об этом по телефону, мы ведь звонили друг другу каждый день. Я посоветовал ей обратиться к ее домашнему врачу.
Де Кок с любопытством посмотрел на молодого человека.
— И тот направил ее в Амстердам, в больницу Южного Креста?
— Да.
— А почему не в местную больницу — в Пюрмеренде?
Молодой человек пожал плечами.
— Не знаю. Честно говоря, я об этом не задумывался.
— В какое отделение ее положили?
— В неврологическое.
Де Кок положил на стол вытянутые руки.
— Ну и что же дальше?
Несколько секунд Рихард Недервауд молчал, уставившись в одну точку, и, казалось, вспоминал, как все было.
— Розочка, — сказал он хрипло, — предъявила направление врача в регистратуре…
— Когда это произошло?
— Позавчера, в среду, в одиннадцать часов.
— Вы были с ней?
Рихард Недервауд слабо кивнул.
— Она очень просила, чтобы я пошел вместе с ней. Она приехала в Амстердам из Пюрмеренда на своей машине — такой нелепо раскрашенный «гадкий утенок» — заехала за мной на Керкстраат, и мы вместе отправились в больницу Южного Креста. По дороге мы почти не разговаривали — так были оба подавлены.