Витязь самодержавия / Политика и экономика / Наше вс
Витязь самодержавия
/ Политика и экономика/ Наше вс
Как государь Николай Павлович разочаровался в вертикали власти
К какоМУ периодУ российской истории ближе всего наше время? Либералы, кивая на брежневское безвременье, заблуждаются. Если уж листать учебник истории, то лучше перечитать главу, посвященную царствованию государя императора Николая I. Среди злопыхателей он был известен как Палкин, поклонники царя зовут витязем самодержавия. Тут вам и вертикаль власти во всей своей красе, и возникновение корпорации силовиков, и заигрывание с системными либералами, и поиски государственной идеологии. И застой. Так назвал это время Петр Чаадаев. Кстати, система спецслужб, созданная при Николае Павловиче, дошла до нас почти в неизменном виде — разве что названия другие. Впрочем, ни вертикаль, ни воцарившаяся в стране стабильность не уберегли Россию от потрясений, а самодержца — от суда над самим собой.
Государево древо
История царствования Николая I полна белых пятен. До конца не проясненным остается даже вопрос о происхождении Николая Павловича. Его отец, Павел I, если верить официальной родословной, родился от брака Петра III и анхальт-цербстской принцессы, вошедшей в историю как Екатерина II. Однако до самого конца династии ходили слухи, что биологическим отцом Павла являлся один из первых фаворитов Екатерины дипломат Сергей Васильевич Салтыков. Отцом же самого Николая злые языки называли и вовсе придворного гофкурьера Бабкина.
Романовы, кстати, относились к своей родословной без особого пиетета. Когда внук Николая I, Александр III, услышал из уст Константина Победоносцева версию о происхождении своего прадеда Павла Петровича, то перекрестился и произнес: «Слава богу, мы русские!» Хотя, когда императору представили альтернативную точку зрения, он и ей был рад: «Слава богу, мы законные!»
Впрочем, Николай I к проблеме своего происхождения подходил серьезно. В 1906 году в Санкт-Петербурге были опубликованы «Воспоминания о младенческих годах императора Николая Павловича, записанные им собственноручно». Начинались они довольно странно: «Всем известно, кто был мой отец и кто моя мать». Если всем известно, так что на этом делать акцент? Но самого царя проблема эта, судя по всему, не на шутку мучила. С одной стороны, смешки за спиной по поводу «гофкурьерского» происхождения, с другой — фактическая изолированность от семьи. На круг — гнетущее одиночество.