Потом они опять вместе спустились вниз, Сюзан принесла ужин, который приготовила, а Марк в хорошем настроении сел за стол. Он сразу же разговорился о том, что у него произошло за день, как он вел дела с людьми, которые не могли решиться ни на один из домов, которые видели, об ошибке в счетах, которую он искал почти два часа, и о том, что шеф сказал, что оборот за последние два года вырос в два раза и что все идет хорошо.
Все было совершенно так же, как в любой другой вечер; Сюзан сидела, слушала и тихо ухаживала за Марком. Внезапно он посмотрел на нее.
— Сюзан, ты не слышала ни одного слова из того, что я тебе рассказывал. К тому же ты вообще ничего не ешь. У меня чувство, словно ты витаешь мыслями совершенно в ином месте.
— Да нет, — сказала она быстро, — я тут, Марк… Марк, ты не был бы против, если бы я брала уроки лепки?
— С чего бы это я был против? — сказал Марк весело. — Вперед, за дело, конечно. Это тебе будет интересно?
— Ну, конечно же.
— Ты слишком замкнута здесь, — продолжил он ласково. — Даже к девчонкам в гости не ходишь. Когда ты в последний раз встречалась с Люсиль?
— Мне это не особенно важно, — сказала она.
— Ну так берись за эту лепку.
— За уроки я заплачу, — сказала она.
— Ну, посмотрим, — сказал беззаботно Марк.
С того дня, как родился Джон, они не говорили о деньгах. Он никогда ни о чем не спрашивал, а только еженедельно отдавал свою зарплату за исключением пяти долларов, которые оставлял себе на карманные расходы. Он не хотел знать, что она делает с деньгами, так что ей и не надо было ему говорить, хватает ли их ей, или она добавляет из своих денег. Он стал намного общительнее, чем раньше, и она сидела и слушала.
— Ну и как я уже тебе сказал, Сюзан, шеф…
Его голос продолжал звучать, Сюзан не отрывала глаз от его лица. Он, кажется, немного похудел и, наверняка, быстро облысеет…
Завтра она постарается найти какую-нибудь женщину, которая дважды в неделю по два часа будет присматривать за Джоном, женщину, которую на улице никто не знает, чужую, порядочную и неболтливую. Она зайдет посмотреть в посредническую службу.
После ужина Марк помог ей помыть посуду, а потом неожиданно сказал:
— Сегодня ты меня даже не поцеловала как следует. У нас обоих было столько дел с мальчиком.
Он обнял ее и прижал к себе, а она тихо стояла и молчала. Она чуть было не оттолкнула его от себя. Ей хотелось сказать мужу: «Марк, я сегодня так устала». И тут он прижался лицом к се плечу; эта поза детской беспомощности тронула Сюзан. Она крепко его обняла. Она поняла, что действительно его любит.