Джек окружал Элизабет самым нежным вниманием и, если бы она позволила, комната, предназначенная для детской, была бы уже полностью обставлена, а все необходимые вещи приобретены. Но ее останавливало какое-то суеверное беспокойства: она не забыла печального случая с первой беременностью и не хотела рисковать. Тем более, что когда Джанет узнала о том, что она будет бабушкой, у нее спонтанно вырвалось:
— Я так и знала, что врачи все преувеличивают! Ведь тогда мне сказали, что ты, скорее всего, больше не сможешь иметь детей.
— Почему ты не ничего не рассказала? — удивилась Элизабет.
— Потому, девочка моя, что прожила жизнь и видела на своем веку немало медицинских ошибок, и смешных, и не очень. И мне не хотелось, чтобы ты зацикливалась на этой мысли, ты ведь так молода…
Да, мама тогда поступила очень разумно, иначе последующие несколько лет были бы отравлены для Элизабет навязчивой мыслью о том, что она теперь бесплодна. Неизвестно еще, как бы это отразилось на их браке с Джеком, который мечтал стать отцом.
Единственное, что они сделали до родов Элизабет, это переклеили в комнате обои: Элизабет выбрала белые с золотистой полоской, и покрыли пол покрытием с толстым ворсом нежно-изумрудного цвета. На окна Элизабет сама сшила занавески из кремового плотного тюля. На этом она и успокоилась, как довольно скоро выяснилось — не зря. Примерно за два месяца до родов при очередном осмотре врача, Элизабет предложили сделать только что появившееся тогда обследование: УЗИ. На этом обследовании можно было определить пол ребенка и его положение в чреве матери. Сначала Элизабет воспротивилась, инстинктивно побаиваясь всяких новшеств в медицине, но врач привел довольно веский аргумент:
— Фру Олафсен, мне вот уже второй раз кажется, что я слышу биение не одного, а двух сердец. По-моему, вы родите двойню.
Опытный врач не ошибся: обследование показало, что Элизабет действительно носит двойню, но оба хитрых создания расположились в чреве матери так, что определить их пол не представлялось никакой возможности. Почему-то обследование несколько взволновало врача и он сказал, что, скорее всего, ей придется лечь в клинику недели за две до родов и обязательно прибегнуть к кесареву сечению.
— Это сейчас многие практикуют, — с напускной небрежностью добавил он. — Зачем уродовать мать, если есть такой прекрасный способ получить младенца без лишних страданий?
В назначенный день Элизабет повезли в операционную. Она была удивительно спокойна, зато Джек от волнения себе места не находил. Через два часа после начала операции он примчался в клинику, думая расцеловать Элизабет и малышей, но его у входа в отделение остановила медсестра: